Здесь было затхло и холодно. Кым поджёг факел и торопливо зашагал вперёд.
Ход забирал вглубь и вихлял. Когда Кым по расчётам должен был добраться до замка, появились развилки. Чутьё, говорила Лайсве, укажет правильный путь, когда все остальные чувства подведут. Поначалу это было сложно — ощутить едва уловимое желание идти по одному из ответвлений. Но с каждым разом получалось всё уверенней, Кым даже останавливаться перестал.
Послышались шорохи, накатила жуть, как в амбаре с белыми крысами. Ноги стали тряпичными, прошиб холодный пот, тело затряслось так, что зуб на зуб не попадал.
Вспыхивали на краях век пёстрые огоньки, дымные, почти прозрачные. Такая злоба исходила от них, что хотелось бежать прочь. Но нет, если Кым ошибётся, его засмеют. Нужно узнать больше.
Сыч принялся порхать вокруг лица. Кым затушил факел и шикнул на него:
— Хлопай крыльями тише и не пищи.
Вой прокатился эхом, кто-то зарычал, заскрежетали когти. Кым передёрнулся. Нет, он не подведёт Сумеречников, особенно теперь, когда опасность так реальна, что можно пощупать рукой.
Впереди забрезжила полоса света, послышались голоса, в стене показалась щель. Кым прильнул к ней.
Похоже, там находился арсенал. Примерялись к оружию два человека в голубых плащах с золотым кантом по краям капюшонов. Это же Лучезарные! И правда — ловушка!
— Когда мош-ш-шно будет пош-ш-шивиться? Мы уш-ш-штали ш-ш-шдать! — прошипел некто, выйдя из тёмного угла.
Серые лохмотья трепетали на нём мотыльками, из-под них выглядывали кости с лоскутами гниющей плоти. В глазницах голого черепа горели жёлтые глаза с вертикальными рисками зрачков. Проскакивал между гнилыми зубами тонкий раздвоенный язык, когда чудовище говорило. От него так смердело мертвечиной, что слышно было даже с того места, где стоял Кым.
— К вечеру духи окажутся здесь, — заговорил один из Лучезарных. — Они нужны живьём. С остальными делайте, что хотите.
— Ладно. Но еш-ш-шли они не придут, мы полакомимш-ш-шя вами!
— Брось запугивать — мы вам не по зубам. Сумеречниками попируете, они уже едут сюда, — ответил Лучезарный.
— Уш-ш-ше здеш-ш-шь! Чую-чую Сумереш-ш-шный дух! — демон повернулся к щели.
Мотыльки слетели с него, сверкая крыльями, и роем помчались в сторону Кыма.
Тот отпрянул от стены. Демоны полезли из подземелий, как крысы в заражённой пшенице. Надо было бежать, как только Кым понял, что они здесь!
Сыч повёл его вперёд, стараясь спасти от тварей. Мотыльки преследовали их, светом выдавая другим демонам. Скрежет и вой приближался. Были заметны очертания тощих, длинноруких, покрытых рыжими волосами созданий. Мелькали среди них и пузачи, похожие на жаб, со свисающими до земли морщинистыми веками. Щёлкали жвалами большие седые пауки, рычали облезлые псы с зелёными язвами на бурых шкурах. Поймают — разорвут.
Кым бежал и падал в темноте, поднимался и снова бежал. Как же хорошо, что он искупался в тине — хоть запах отбил.
Светящиеся мотыльки истлели и опали, но псы лаяли уже совсем рядом.
«Путь перекрыт!» — предупредил сыч.
Кым юркнул в узкий проход и задвинул за собой камень. Через пару шагов обнаружился тупик. По крайней мере, демоны не нападут со спины. Кым съехал по стене на пол. Сердце так грохотало так, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Совсем рядом раздавались шаги и разговор на каркающем наречии.
Может, надо было прорываться к выходу? Предупредил бы Сумеречников или погиб героем, а так… как трус нюни распустил. Боги, почему же он такой слабый?
Почему не медведь? Взять бы и раскидать их всех! Как в балладах пелось о маршале Веломри: одной левой целую рать свалить. Тогда бы Сумеречники жили!
Когда звук шагов начал отдаляться, Кым послал сыча на разведку. Тот вернулся с радостной вестью: выход свободен. Кым оттолкнул с дороги камень и помчался со всех ног. Почему он такой медлительный?!
Столб света обозначил лаз. Это открыло второе дыхание. Кым вцепился в оставленную верёвку и, сбивая руки, подтянулся наверх. Солнце уже садилось за лес на западе и окрашивало макушки сосен в цвет крови, что должна была пролиться сегодня.
Не тратя времени на седловку, Кым заскочил на спину жеребца и погнал его к дороге.
Отряд уже заходил в замок по опущенному мосту, только в хвосте одинокий всадник смотрел на лес, словно чего-то ждал.
— Госпожа Лайсве! Ловушка! Не ходите! — заорал Кым на пике лёгких и помчался к ней во весь опор.