Одна только угроза подобного наказания — серьезный стимул соблюдать дисциплину и не шалить практически для любого ученика и воспитанника Школы Детей Драконов, серьезный… но все же не для всех, ведь среди тысяч детей всегда найдутся те, кого не напугать даже столь суровым наказанием, кто не боится ни неприятного запаха, ни тяжелой работы, кому не под силу удержать свою шкодливую, слишком любопытную или энергичную натуру. Именно такие чересчур ''резвые'' дети попадают на Конезавод, где учатся отвечать за свои поступки, сдерживать свою беспокойную натуру и заодно в меру сил облегчают жизнь его вечно загруженному персоналу… сегодняшний день не исключение. А вот и они — герои нашего романа и нашего времени понуро бредут до главного конюха сектора хаштра, бредут по коридору меж стойл и несут ему записку от учителя, в которой предельно четко и ясно расписана их судьба на сегодняшний день…
— Ага, знакомые все лица! — еще даже не успев взять и прочитать записку, хохотнул друид-игрок, без удивления созерцая четыре хорошо знакомые ему физиономии и одну… знакомую лишь чуть похуже: три паренька из королевств, крепкий и здоровый пацаненок из Белок с заметным процентом орочей крови в жилах и мулат-южанин из бывших рабов (в отличие от первых четверых южанин попал ''на навоз'' всего во второй раз). — Ну, оглоеды, за что вас опять сюда законопатили? — весело поинтересовался друид, не найдя искомой причины в быстро прочитанной записке.
— За дело, — хмуро и коротко буркнул старший из троицы северян, невысокий для своего возраста 12-летний мальчишка с парой старых шрамов на левом виске и несколькими седыми прядями в волосах. Его не менее хмурые товарищи тоже как-то не спешили удовлетворить любопытство друида.
— Знаю я ваши дела, — ничуть не расстроился и не стал настаивать на ответе хмыкнувший игрок. — Мне импонирует ваша страсть к полезному для здоровья труду на свежем воздухе, — пошутил он, с усмешкой рассматривая насупленные лица пареньков, — всегда рад видеть вас у себя… с лопатой и тачкой в руках. Только вы меня знаете, ''деловые'', будете отлынивать, филонить, тем паче опять возьметесь здесь за свои ''дела'', то обещаю: выпорю не по-отечески как в прошлый раз, а так, что вы все до старости будете народ в бане удивлять красочным узором на жопе! Запомните и не обижайтесь потом! — высказал все тем же шутливым тоном, но в его желтых, совсем не эльфийских, а скорее волчьих глазах явственно читалось предупреждение и обещание.
— Мы постараемся не разочаровать вас, господин старший конюх, — бросив взгляд на приятелей, смирил свой норов лидер северян.
— Уж постарайтесь, — всецело одобрил его стремление продолжавший ухмыляться друид, — у меня совсем нет времени вас пороть и нет желания потом объясняться с Отличницей и Дядей. — Сверкнув глазами и оскалившись вновь предупредил: — Однако если вынудите меня потратить на вас время и взяться за ремень, то обиженными не уйдете. — Внимательно, по прежнему чуть насмешливо оглядел бесспорно проникшихся его словами мальчишек и без затей нарезал им фронт работ на этот день: — Хорошо. Вы знаете, где получить рабочую одежду и инвентарь — манежи с шестого по десятый ваши: как обычно навоз убрать, песок разровнять. Если справитесь за сегодня… будет хорошо, а если нет, то я останусь вами не совсем доволен. -
Одновременно вздрогнувшим парнишкам определенно не понравилось, как прозвучали последние слова друида и выражение его волчьих глаз, когда он их говорил. Друид не пожалел для них работы, как говорится, от всей души, но в целом поставил перед пятеркой вполне реальную, достижимую цель — сложно, но если не отвлекаться и не лениться, то вполне возможно управиться до конца дня. Ну и конечно замечательный стимул в виде целой-белой-непоротой задницы, собственной задницы, играл большую роль для каждого из них — все они, не исключая новичка-южанина, четко знали, что не стоит сомневаться в твердости обещаний именно этого друида с волчьими очами вместо нормальных эльфийских глаз. А потому не удивительно, что ''вдохновленные'' не слишком приятной перспективой легконогие пареньки не задерживаясь, быстро с огоньком пробежались до склада, где знакомый кладовщик-универсал без лишних вопросов и объяснений наделил их пятью парами рукавиц, пятью парами сапог, фартуками, совками и тачками, в общем всем необходимым инструментом для предстоящей им пахучей, но бесспорно полезной для общества работы. Вскоре в крепко ''заминированном'' коняшками шестом манеже начались активные ''саперные'' работы…
Меж тем огромный, размером подобный городу комплекс вокруг продолжал жить своей обычной, повседневной и в то же время даже чересчур бурной жизнью, яростно бултыхаться в густом бульоне из великого множества звуков и запахов, висящим над ним как туманная пелена, и практически никому из тысяч его обитателей и дела нет до личной драмы и трудового подвига пятерки наказанных пареньков… у каждого, буквально у каждого его обитателя от друидов до шорников из мастерских навалом своих личных драм и сколько хочешь подвигов! По проходам мимо занятого пятеркой манежа беспрерывно снует туда-сюда персонал Конезавода разных рас и профессий, бывает пастухи прогонят мимо небольшой табун свежих-застоявшихся или наоборот усталых-нарезвившихся лошадей или группку смешно перебиравших тонкими ножками пугливых жеребят, постоянно проезжают повозки с сеном, дровами, зерном, продукцией подземных мастерских, свежими овощами с ферм вокруг города, только что накошенной травой, продовольствием для персонала завода, доставленными из Старой цитадели бочонками, внутри которых либо соль, либо алхимический концентрат для добавки в рацион лошадей и воду для них. Весь взбудораженный комплекс буквально гудит как растревоженный пчелиный улей!