Когда змей сделал глоток, эльф еще не отпустил свой якорь и сумел удержаться. Мышцы монстра заработали, шумела вода, обтекающая чешуйки. Змей открыл рот, впуская холодную воду. Каким-то внутренним барометром мечник чувствовал, что они всплывают на поверхность. Воткнул меч у самого выхода в пасть, но моб уже никак не реагировал. Сквозь потоки притекающей воды бил едва уловимый свет. Ноэль хотел было уже попытаться вынырнуть, когда змей сам выскочил на берег. Спустя несколько коротких судорог, знаменующих предсмертную агонию, он стал почти недвижим. Открыв пасть в последней своей попытке издать угрожающий звук, он безвольно ее захлопнул.
«Достижение «Волк одиночка» выполнено! За единоличное убийство босса локации вы можете выбрать любую из трех рун!»
Ноэль прополз в щель, удерживаемую мечом. В пещере никого не было, но один огненный светлячок порхал под самым потолком, развеивая темноту до нежного сумрака. Перед глазами все плыло. Три руны. Долго не думая, он выбрал руну силы. Запястье охватил красный свет, тонкая струйка дыма взвилась вверх. Эльф поморщился, смотря на выжигаемое клеймо, но скорее инстинктивно, чем от реальной боли. Этого было недостаточно, чтобы расшевелить его спутанное сознание. Когда свет погас, на руке поблескивал гладким рубцом тонкий, едва заметный шрам в виде цельной линии, опоясывающей запястье. Проверив характеристики, Ноэль с удивлением обнаружил увеличение силы на 30 пунктов.
«Поздравляем тебя, герой! Ты достиг 17 уровня!», — снова прорезалось в сознании. Распределяя статы, мечник вращал головой, все еще надеясь кого-то увидеть.
Скрежетали когти. Двое мелких змеелюдов выбежали из туннеля и припустили к нему. Оружия в руках не было — один меч остался воткнутым в язык, другой сейчас держал пасть змея открытой. Танцор смерти выпрямился и принялся баффать силу. Змеелюды приближались, и с каждым их шагом Ноэль все меньше сомневался в себе.
Первого ящера, что с разбегу на него прыгнул, эльф отбросил кулаком наотмашь. Ожидая боли от удара по крепкой морде змеелюда, Ноэль удивился тому, что практически ничего не почувствовал. Второй, заходящий сбоку, решил на рожон не лезть и прицелился в ногу. Мечник хотел его пнуть, но промазал и в итоге моб сумел добраться до своей цели. Едва он вцепился в голень, как эльф тут же схватил его челюсти, стараясь разжать. В маленькой острой морде змеелюда была заключена невероятная сила. Изрезавшись о мелкие зубы, танцор смерти все же сумел пройти точку наибольшего сопротивления, и вот пасть моба уже раскрывается на полную, а затем и еще шире. Еще, еще…
Он отбросил тварь с вывернутой пастью в сторону и добил первого.
Окровавленные руки приятно млели в холодной воде озера. Он пытался разглядеть в ней свое отражение, но никак не получалось.
Он и сам не понял, как рухнул на берегу. С трудом разлепляя глаза, чтобы закрыть их уже окончательно, эльф заметил легкое свечение, что исходило из черной глубины озера. Постепенно оно усиливалось, пока на поверхность не вынырнула светящаяся всеми цветами радуги рыба. Она ударила хвостом, окатив эльфа водой, и поплыла дальше. Вскоре появились и другие существа. Кальмары, водоросли. Все это чудесно переливалось, рождая в сердце приятную теплоту.
Ноги мечника подкосились и он завалился набок, выкашливая из глотки остатки змеиной крови. Пребывая в сумеречном состоянии, он ощущал боль по всему телу: щипало грудь, отвратительно тянуло раненый гидромантом бок, и он не хотел видеть, что там. Саднило ноги и руки, шею… мутилось в голове. Он приподнялся на локти, и в дрожащих от рыбьего хвоста кругах увидел какого-то изможденного старика, грязного, к губам прилипли черные локоны волос, измазанные кровью и слизью. Безумные глаза пылали тусклым светом, он прикрыл их и рухнул в воду. Озеро приятно обнимало плечо, ласкало грудь. К его ногам подобралось несколько сверкающих рыб, принявшихся их покусывать. Что ж, лучше уж этими прекрасными созданиями, чем проклятыми ящерами.
«Так вот, чем они питались», — подумал он, проваливаясь в забытье.
Глава 15
Его разбудили сверчки. Их мерное ночное пение и сухая простынь, приятно лежащая на теле, вселяли надежду. Он дома.
Мечник невольно улыбнулся, порвав ранку на губе и тут же почувствовав вкус собственной крови. Поморщился, хмыкнув незначительности этого пореза и все же довольно резкой боли в губе, которую сложно было игнорировать. Чертов человек, ко всему приспосабливается. В тяжелых условиях выживает, но в легких тут же становится неженкой.