Светорыцарь сказал, что будет спать на улице — так привычней. Они не имели ничего против. Он мог бы спать и в доме авангардистов, в одной комнате с Кадиэллом. Все равно они никак не смогли бы остановить его в случае чего.
— Спокойной ночи, малыш, — пробасил Рэйн, облокотившись о стену, — утром мысли будут ясней, и все станет легче. Не думай сейчас ни о чем. Ночь дана нам для отдыха, не лишай себя этих драгоценных часов.
— Доброй ночи, Рэйн. — Тихо сказал Ноэль.
Глава 17
— Думаешь? — Ноэль провел рукой по ее волосам. Подзажившие раны на груди ласкал легкий ветерок, что проникал сюда с улицы.
— Да. Это все сделано для того, чтобы мы еще сильней влились в игру. Вот насколько хорошо ты помнишь то свое видение?
— Некоторые фрагменты я вижу до сих пор, когда моргаю.
— А ощущения?
— Это сложно передать словами, Лаурен. Я помню, что чувствовал тот маленький мальчик, его слезы, но в то же время я лежу здесь, с тобой. И я уже давно не тот ребенок. Это сложно. Я ведь ничего не помню.
— Все равно, если ты и вернешь воспоминания, то искусственные.
— Пусть так. Мне для счастья нужно немногое. Быть живым и сжимать твою руку.
Девушка блаженно улыбнулась. Ноэль обнял ее. Она закрыла глаза и, кажется, вознамерилась заснуть в его объятиях. Он смотрел на ночное небо, пролетающие кометы.
Он солгал. Если подумать, по-настоящему счастливым он ощущал себя лишь в те краткие секунды, когда они стояли полуживые, снова одолев кого-то. Когда клинок, грозивший оборвать нити их жизней, наконец-то исчезал, после долгой борьбы на грани, когда все миновало. Вот тогда было счастье и покой, но подобное свойственно всякому человеку. Впрочем, человек ко всему привыкает, и, может быть, ему удастся привыкнуть и к этому миру. А ведь ему, лишенному памяти о былом, должно быть легче всего. Но нет. Мечник поцеловал девушку в плечо и закрыл глаза.
Змеей выскользнув из-под одеяла, он спустился вниз и вышел на задний двор. В лицо дунул свежий воздух, пропитанный влагой тумана и прохладой росы.
— Привет, малыш. — Услышал он низкий голос. На траве, примостившись у стены, сидел Рэйн.
— Как спалось? — Спросил мечник, окатывая лицо и шею остывшей за ночь водой.
— Хорошо. Всегда хорошо. На самом деле, я почти не сплю. Так, часик покемарю — и ладно.
— Почему так?
— Хотел бы я сказать, что зло не дремлет, а, значит, и нам не положено. Но все гораздо проще — таковы особенности моего нынешнего организма. Скоро мне принимать сан паладина, и спать я вообще перестану.
— Действие магии Света?
— Да. Что поделать. — Он пожал плечами и улыбнулся.
— А твое тело?
— Так ты заметил. — Мужчина провел рукой по высоким травинкам, сбивая с них сверкающие капли.
— Ты можешь не говорить.
Мужчина поднялся. Рубаха и плащ, в которых он все время был, тряпки, туго стягивающие предплечья, не могли утаить от глаз Ноэля симметричных неровностей, покрывающих тут и там все тело Рэйна. Что-то вроде доспеха.
Рэйн одним движением развязал ткань на левой руке, та под напругой мускулов быстро размоталась и спала. Закатал рукав. Из его кожи в самом деле выглядывали элементы бронзового доспеха. Вернее, это осколки доспеха.
— Драконы, что б их. Меня еле выскребли из этой брони, а вот эти части вошли уж слишком глубоко. Сейчас они — часть меня. Сросшиеся с костью, крепче кости. Я всегда был слишком занят, чтобы заняться ими всерьез, и теперь ношу с собой, как память.
— Зачем воину света сражаться с драконом?
— А ты думаешь, нас волнуют только вурдалаки да демоны? — Мужчина хмыкнул. — Нет, Ноэль. Многие из нас сражаются, чтобы заработать на хлеб. Конечно, тот случай с драконом был из ряда вон. Я защищал кое-кого. И не смог. — Он посмотрел Ноэлю прямо в глаза. — Снова.
— Почему ты так винишь себя? Они ведь убили и всех тех мужчин, что пришли на помощь. Что ты мог тогда сделать?
Голубая лазурь глазных колодцев рыцаря затягивала.
— Но ведь твоих родителей убили вампиры, Ноэль. А я на тот момент уже был светорыцарем. Я знал, что где-то рядом орудует шайка, я должен был их засечь. Я должен был не отходить от вашего дома. Рита и Абрахам были мне как брат с сестрой, а ты — как сын. Но в тот день я нажрался, как свинья, и надо же было этим тварям именно в тот день вздумать поохотиться! — Он сжал кулак добела, мускулы оголенного предплечья вздыбились, натягивая кожу. — «Трагическое стечение обстоятельств», — говорили потом люди, не понимая, насколько это больно.