— Шито белыми нитками… Но красиво.
Мечник остановился наверху, обернулся.
— Скажи, привратник, то, что мы видели в Роще… Сама Роща — это какое-то реальное место, или же… В общем, портал нас лишь куда-то переносит, или создает свое?
— Создает свое.
— Стало быть, все, что мы там видели – ненастоящее?
— В какой-то степени — да.
— Что значит в какой-то степени?
— Роща существует за счет вас. Без вас всего того, что вы видели, нет. Без наблюдателя нет объекта. Но для вас это все вполне реальное.
— Туда мог попасть кто-то извне, кроме нас?
— Понятия не имею. На подобное никто не жаловался.
— Знакомо ли тебе имя Тельесник?
— Да, один из приближенных Катоптуса, генерала армии демонов. Очень мерзкий тип.
— А откуда ты знаешь? — Вмешался Руди, — ты же постоянно торчишь у портала.
— У порталов. И вовсе не постоянно; ты думаешь, я два месяца, пока вас не было, сидел тут и покорно ждал? Во-первых, я могу находиться одновременно…
— Сколько нас не было? — Выпалил эльф.
— в нескольких… два месяца.
Ноэль сморщился, сжал лоб и с силой провел рукой вверх, по волосам.
— В Роще время течет по-другому, да?
— Ну конечно. — Сказал ящер тоном, каким говорят банальные вещи.
Ноэль сорвался и быстрым шагом направился к выходу.
Всю дорогу под освещенными нависшими сводами они спорили о том, что их ждет, и кто их не ждет. Выбравшись на поверхность, они обнаружили все то же небо над головой, настоящее, теперь они это чувствовали. Те же деревья, тишину. Было раннее утро, деревня, должно быть, еще не проснулась.
Но приближение к Гобби быстро лишило их промелькнувшего душевного равновесия. Там, где раньше начинались раскидистые сосны, отбрасывающие тень, красовались пеньки. Много пеньков. По направлению к деревне вело множество опильных тропинок, слившихся в один большой путь.
Не выдержав, Ноэль перешел на бег.
Глава 25
На окраине деревни виднелись новые дома — длинные казармы. Штабеля напиленных досок, горы щепок и древесной трухи, топоры и пилы, истоптанная земля. Но больше всего Ноэля удивило не это. Людей на прилегающих лугах стало значительно меньше. Тех новых зданий, что они видели, ни за что не хватило бы на вмещение стольких игроков. Ноэль попытался узнать онлайн, но не вышло.
— Все еще спят. Люблю эти минуты, когда ты один во всем мире, наедине с планетой; тогда кажется, будто все вокруг — для тебя одного. Иногда мне очень не хватает этих мгновений. А тебе, Ноэль?
Эльф выдернул топор из необтесанного соснового ствола; поиграл им, наслаждаясь приятной тяжестью в руке, прелесть которой особенно ценят мальчишки. Вонзил в землю.
— Наверное, даже самые глупые и примитивные из нас любят посидеть, помечтать в тишине. Я — не исключение.
Пиромант улыбнулся.
— Надо бы к Кадиэлу, поднять всех на уши. Но мне так не хочется. Хочу спрятаться ото всех. Посидеть один. Подумать.
Ноэль протянул руку.
— Иди и подумай. Домой. Хотя, наверное, домов у нас больше нет. Я пойду к себе.
— Может быть. Увидимся. — Пиромант сжал его ладонь. Устало, нехотя. Они были вместе не так долго, но пережили слишком многое.
Миновав пустынные, о чем и подумать раньше нельзя было, улицы Гобби, мечник добрел-таки до своего дома. Внешне ничего не изменилось, что на крыльце, что на заднем дворике, но в воздухе витало что-то новое, неясное, чего Ноэль не знал. Он чувствовал себя бесконечно одиноким, ведь ничто так не может отдалить людей друг от друга, как время. А он отстал от всех на целых два месяца. Ведь это не то же самое, что уйти в путешествие, а затем вернуться, нет; для них с Руди прошло всего пару дней, для всего мира же — шестьдесят, по меркам игроков — целая вечность. Это намного больше всего проведенного здесь Ноэлем времени.
Теперь двери были закрыты. Гадая, что для этого должно было произойти, эльф обошел дом кругом в поисках открытого окна. Балкон, которым заканчивался коридор на верхнем этаже, был распахнут. Ему не составило труда забраться; мягко ступив в тусклый интерьер залитой бледным светом арки, служившей переходом между длинным коридором и овальным балконом, ему вдруг стало страшно. Там, впереди, виднелась дверь в его спальню. А что, если Лаурен там не одна? Его вполне могли уже похоронить, а у такой красивой и амбициозной девушки обязательно будут поклонники. И вместе с тем он все еще не мог прийти в себя, тщась осознать эту временную шутку игры.
«Неужели такое и вправду возможно?» — думал он, спускаясь вниз. Зайти в спальню он не решился. Нет, он не хочет видеть эту кровать, эту девушку вот так. Не хочет разворачиваться и уходить? Куда? Пусть лучше они спустятся и увидят, что он вернулся. Что он достал эту гребанную чашу.