— Ну как, Мандрия, достали судно?
Мандрия потерял дар речи. Он хватил себя кулаком по лбу от изумления.
— Господин Бен Канаан! Нет еще тридцати часов, как вы приехали и потребовали судно. Я не судостроитель, сэр. У моей компании есть филиалы в Фамагусте, Ларнаке, Сирении, Лимасоле и Пафосе. Других портов на Кипре нет. Все мои конторы лихорадочно ищут для вас судно. Как только найдут, если это вообще в человеческих силах, вы будете немедленно поставлены в известность, сэр.
Ари не обратил внимания на сарказм Мандрии и повернулся к остальным.
— Зеев, я полагаю, Давид рассказал тебе, что мы здесь затеваем.
Галилеец кивнул.
— С этой минуты вы трое поступаете в мое распоряжение. Найдите людей, которые смогут заменить вас в Караолосе. Иоав, сколько у теб$ в зоне здоровых детей в возрасте от десяти до семнадцати лет?
— Должно быть, шестьсот — семьсот.
— Зеев, отбери из них человек триста самых выносливых. Приведи их в наилучшую форму.
Зеев кивнул.
Ари встал.
— Через полчаса рассвет. Мне нужно такси, господин Мандрия. Я опять уезжаю. Думаю, что человек, возивший меня вчера, немного устал.
— Я повезу вас сам, — сказал Мандрия.
— Хорошо. Тронемся на рассвете. А теперь извините меня. Я должен посмотреть еще кое-какие бумаги.
Он исчез так же внезапно, как появился. Все заговорили наперебой.
— Значит, в побеге будут участвовать триста детей? — изумился Зеев.
— Похоже, что так, — вторил ему Мандрия. — Странный человек. Надеется на чудеса… и ничего не говорит.
— Наоборот, — сказал Давид, — он как раз не верит в чудеса. Потому-то и работает как вол. Кажется, за всем этим кроется гораздо больше, чем рассказал нам Ари. Чувствую, что побег трехсот детей — только часть того, что у него на уме.
Иоав Яркони улыбнулся.
— Мы все давно знакомы с Ари, но никто не угадает, что у него на уме. Однако можно не сомневаться: он свое дело знает. Придет время — Ари нам все расскажет.
Весь следующий день Мандрия возил Ари по Кипру, казалось, без какой бы то ни было определенной цели. Они поехали вдоль восточного залива, мимо Саламиды и Фамагусты на Кейп-Греко. В Фамагусте Ари походил вдоль старой крепостной стены, изучая окрестности пристани. Весь день он почти не обращался к своему спутнику, лишь изредка задавал деловые вопросы. Киприоту казалось, что этот странный палестинец — самый бездушный человек, какого ему только приходилось встречать. Он чувствовал к нему неприязнь, но не мог не восхищаться его способностью идти напролом, его нечеловеческой выносливостью. Этот человек, думал Мандрия, фанатично предан своему делу.
Из Кейп-Греко они поехали вдоль Южного залива, затем забрались в высокие, иссеченные ущельями горы, где отели уже готовились к зимнему лыжному сезону. Если Бен Канаан и нашел что-нибудь. достойное внимания, то не подал вида. Когда они за полночь вернулись в Фамагусту, Мандрия был вымотан до предела, однако сразу же началось совещание с Зеевом, Давидом и Иоавом, после которого Ари опять провел всю ночь за бумагами.
Утром, на четвертый день после прибытия Ари Бен Канаана на Кипр, Мандрии позвонили из его конторы в Ларнаке, что в порту только что бросило якорь турецкое судно, которое вполне им подходит, и его можно купить. Мандрия повез Ари в Караолос, там они подобрали Давида и Иоава и вчетвером поехали в Ларнаку.
Зеева Гильбоа они не взяли, так как он был уже занят отбором детей и их тренировкой.
Когда они ехали по шоссе Фамагуста — Ларнака, Мандрия сиял от радости. На полпути внимание Ари привлекла возня в поле слева от шоссе. Он велел Мандрии остановить машину и вышел посмотреть. Там что-то строили, похоже — бараки.
— Англичане сооружают новый лагерь, — сказал Давид. — В Караолосе все переполнено.
— Почему мне об этом не доложили? — резко спросил Ари.
— Потому что ты не спрашивал, — ответил Яркони.
— Судя по всему, — сказал Давид, — они начнут недели через две разгружать Караолос и Перевозить лишних людей сюда.
Ари вернулся к машине, и они поехали дальше. Иоав Яркони, который считал бесполезным отгадывать мысли друга, все же заметил, что этот новый лагерь его заинтересовал. Иоаву даже казалось, что он слышит, как напряженно работает мозг Ари.
Машина въехала в Ларнаку и по узким извилистым улочкам, окаймленным чистыми белыми домиками, покатила вниз к пристани. Они остановились у таверны «Четыре фонаря», где их ждал турок Арматау, владелец судна.