Утром в Александровск прибыл эшелон кавалерии с обозом и стал разгружаться. Неожиданно разгрузка была прервана, а в освободившиеся вагоны началась погрузка раненых. Обе санитарки были назначены сопровождать их. Погрузили до 200 человек. Через некоторое время длинный эшелон тронулся по линии на Кичкасский мост. В нем, кроме раненых, оставались еще подводы, фураж. На разъезде эшелон остановился. Наступила ночь. Бой шел уже вблизи. Вдруг впереди сильный взрыв.
— Мост взорван! — раздались крики, но состав медленно двинулся вперед.
— Остановите поезд! Пощадите раненых! — кричали кругом, а в ответ:
— Белые все равно перебьют всех.
Кто мог, стал выпрыгивать из поезда. «Выпрыгнули и мы», — с рыданиями говорили санитарки.
От взрыва центральная часть моста обрушилась, и вагоны эшелона один за другим падали с высоты десятков аршин, производя зловещий грохот. На самом краю обрыва остался лишь паровоз-толкач, сошедший с расшатанных рельс. Так погибли «во славу социалистической революции» около 200 раненых. На следующий день еще видны были в Днепре красные вагоны, сносимые все дальше и дальше сильным течением узкой здесь реки.
7–9 сентября. На фронте дивизии лишь редкая стрельба. Ее фронт к северу от города в 20 верстах. Там Конный дивизион; от него вдоль Днепра к югу в село Павлокичкас — 1-я батарея, как имеющая команду конных разведчиков и пулеметную; в село Вознесенское — 3-й полк; 1-й — на западной окраине города против острова Хортица; 2-й — в резерве, в городе; южнее города вдоль плавней — Инженерная рота{99}. К северо-востоку от дивизии, в 25 верстах в селах Новогуполовка, Дроздовская, а еще восточнее — Кубанская дивизии.
В результате наступления дивизия взяла до 2000 пленных 3-й и 46-й стрелковых дивизий, бронепоезд, массу подвод с военным имуществом, походные кухни, походные кузницы, прожектора, массу фуража и продовольствия. Захвачен и эшелон эвакопункта со всем медицинским персоналом и даже состав с комиссарскими семьями, главы которых предназначались к занятию соответствующих постов в Северной Таврии и Крыму. Дивизия понесла потери в 150 человек.
Пленные, 180 человек, захваченные резервными ротами 3-го полка, принадлежали к карательному отряду, ведшему борьбу с восставшими против советской власти в районе Чугуева. Отряд в 600 человек был набран из мобилизованных. Им командовал бывший офицер, ротами — также бывшие офицеры и бывший старший унтер-офицер. При каждой роте были комиссары. Каратели! Вид всех был отличный. Среди них сразу сам представился командир роты, старший унтер-офицер, заявивший: «Мы сдаемся добровольно». Действительно, так и было. Вот его ответы на опросе:
— Мы не хотели идти против белых, потому и записались в отряд. Мы вообще не хотели воевать. Мы не любим красных, но выхода не было. Когда мы стреляли, то стреляли в воздух; отпускали крестьян, когда не было с нами комиссаров и офицеров. Они звери!
— Когда нас послали против Врангеля, мы, моя рота, решили сдаться и уже биться против красных.
На возражение, что вечером они же отбили атаку белых, он ответил:
— Это левый фланг отряда. Там ротами командовали офицеры.
На вопрос, знали ли они, что белые расстреливают красных, ответил:
— Да! Нам об этом говорили. Но мы не верили: тогда бы пришлось расстрелять всю Россию. Я и говорил своим — не расстреляют, а если и так, то прежде всего меня.
На много вопросов отвечал этот бравый унтер, и его ответы и рассказы звучали искренностью и правдой. Он ручался за всех своих. Он не обвинял красноармейскую массу, но коммунистов, комиссаров… и офицеров считал «собаками», достойными «собачьей смерти».
Решение командира батальона — влить сдавшихся в роты — унтер и все приняли с искренней радостью. Батальон сразу увеличился вдвое. В ротах стало по 70–80 штыков. Все унтер-офицеры из сдавшихся, в числе 12 человек, были назначены помощниками командиров взводов — офицеров. Пополнение оказалось блестящим во всех отношениях.
Приказ 3-му полку — ввиду того, что им не была взята Кичкасская переправа, приступить к подготовке к переправе за Днепр и закреплению там плацдарма; 1-му полку — вести подготовку для захвата острова Хортица. Начались разведки, изыскания способов и средств, изучение течения Днепра. Приезжал генерал Кутепов и подтвердил поставленные задачи.