В связи с наступлением холодов партизанам, сидевшим в плавнях, было разрешено расположиться в населенных пунктах. Ими были заняты все поселки вдоль южного края плавней. По условию они не могли выходить из района иначе, как имея соответственные разрешения. В этом районе наблюдение за ними было поручено запасному батальону полковника Фриде, стоявшему в Васильевке, и гарнизону Михайловки, состоящему из учебных команд Марковской, Корниловской и Дроздовской дивизий. С отходом армии с западного берега Днепра стали выявляться определенно враждебные настроения партизан. В Александровске ими были убиты два еврея с целью грабежа. Разнесся слух — грабят белые. Неприятное дело. Строгое следствие показало, что убийство было совершено партизанами. Обращение к атаману Володину не дало результатов. Однако грабители были захвачены и расстреляны.
Партизаны, проникавшие в населенные пункты, где не было воинских частей, действовали вызывающе. От них страдали те крестьяне, которые держали себя лояльно в отношении к армии. Пострадавшие обращались за помощью. Но что можно было предпринять? Атаманы всячески отговаривались содействовать устранению самовольства своих партизан. Наконец были раскрыты планы партизан. Однажды патруль от учебной команды марковцев встретил четырех партизан без документов, державших себя очень нахально, избил их и выгнал из села. Другой раз патруль задержал двух великолепных военных, типа офицеров-кавалеристов, и потребовал документы. Те отказались их предъявить. Они были арестованы и приведены к начальнику команды, капитану Махнушке{112}. Ему они предъявили вполне исправные документы и отрекомендовались ротмистром и поручиком каких-то гвардейских полков; один — начальником штаба отряда атамана Володина, другой — адъютантом отряда. Мило разговорились.
— У вас все такие солдаты, как патруль, нас задержавший? — спросили они.
— Конечно все, — был ответ.
— Мы еще задержимся здесь на день-два, — сказали они и пригласили капитана Махнушку к себе в гости. Согласие было дано.
«В гости» капитан Махнушка, однако, пошел не один, а с офицером и на всякий случай приказал своему заместителю через час выслать к нему патруль.
Накрытый стол, самогон, закуски и не двое партизан, а восемь; оживленный разговор. Партизаны говорили, что у Русской Армии и у них один «общий враг», что у них большие силы и огромные возможности громить красных, не хватает лишь боевых офицеров, и предложили капитану Махнушке перейти к Володину на пост «начальника всей пехоты» с большим денежным содержанием и разными благами. От этого предложения оба офицера отказались. Дальнейший разговор уже был натянутым, и вдруг ротмистр быстро вышел из комнаты. Почувствовав недоброе, капитан Махнушка оглянулся в окно и увидел кого-то в черкеске с кинжалом на поясе. «В ловушке!» — возникла мысль. Но в этот момент за окном громкий разговор, и в комнату вошел начальник патруля от команды и отрапортовал: «Патруль для связи». «Гости» расстались с «хозяевами». Через некоторое время партизан в этом доме уже не было.
Весь проведенный разговор и обстановка говорили капитану Махнушке, что партизаны замышляют что-то серьезное. Но что? Как узнать? И тут он вспомнил о своем писаре. Толковый, разбитной, хорошо знающий свое дело и внушавший доверие, писарь не раз предлагал капитану Махнушку «дезертировать» к партизанам и там узнать об их намерениях. Не соглашаясь раньше, теперь он за предложение ухватился. Ночью писарь «дезертировал».
Через трое суток писарь вернулся и рассказал: его встретили с полным доверием; он выдал удовлетворившие партизан «секреты», и, как знающего канцелярское дело, его назначили в штаб отряда. Там наводил порядок, писал под диктовку распоряжения, слушал, что говорят. Он принес ценные сведения: во-первых, партизанский отряд Володина теперь именуется «имени батьки Махно»; во-вторых, он имеет задание ударить в тыл частям Русской Армии, когда красные и Махно будут наступать; в-третьих, в отряде около 1000 человек пехоты и конницы. Эти сведения были немедленно сообщены в штаб дивизии, откуда последовало приказание обезоружить партизан.