Как раз в это время от «дезертировавших» из 1-го полка к Володину поручика Полтавского{113} и двух братьев Минаевых стало известно, что Володин находится в колонии Шепвиз близ Александровска. В назначенный день конной сотней 1-го полка, во главе с капитаном Касьяновым{114}, были захвачены Володин, его помощники, двести партизан, пулеметы. Жизнью поплатилась вся головка отряда.
Вдоль южного берега плавней операцию против партизан провел батальон полковника Фриде, применив хитрость: батальон выступил из Васильевки в колонне, с песнями, будто шел на прогулку. Войдя в Скельки, его встретили ничего не подозревавшие партизаны. Было взято до 300 человек. При опросе выяснилось, что партизаны знали о готовящемся наступлении красных, о подходе конницы Буденного, о численной слабости Русской Армии, но не знали, что Володин и Махно заключили союз с красными и готовятся вместе с ними перейти в наступление. Они говорили, что воевать они не хотели бы, но если это неизбежно, то лучше быть с белыми. Свыше сотни их сразу же вступило в ряды дивизии и небольшой отряд Савченко целиком. И воевали они честно и отлично. Остальные были отосланы в плавни.
Последняя схватка в Северной Таврии
Марковцам кое-что было известно о происходящем, главным образом по слухам. Ясно лишь одно: предстоит жестокая схватка, и к ней они готовы. Подсчитывать силы врага не приходится. Между тем предстояло сразиться с врагом вчетверо сильнейшим, готовящим удар с трех сторон — с востока, севера и запада — ударными группами с одновременным давлением на всем трехсотверстном фронте. В наступление готовились пять красных армий. Ударные силы их имели кавалерию: у Каховки — конную армию Буденного в 4½ кавалерийских дивизий, у Никополя — 2-ю конную в 3½ дивизии и у берега Азовского моря — конный корпус в 3 дивизии.
В первый раз, учитывая свои силы и силы Русской Армии, источники красных дали точные данные о численности пехоты Русской Армии, но преувеличили численность ее кавалерии с 8000 сабель до 11 795 сабель, видимо включив в это число конные части, входившие в состав пехотных дивизий.
К началу боя, по советским данным, силы обеих сторон были таковы: против 6-й и 1-й конной армий красных, силою в 49 000 штыков и сабель, стояло 14 000 штыков и сабель. Против 2-й конной армии, силою в 28 000 штыков и сабель, — 10 000. Против 4-й и 13-й красных армий, в 55 000 штыков и сабель, — 10 800. Итого — 132 000 против 34 800. Красные источники, кроме того, указывали на более чем двойное превосходство у Красной армии в артиллерии, полуторное — в пулеметах и значительное превосходство в бронемашинах, бронепоездах и самолетах.
На 3-й день боя на стороне Русской Армии были произведены перемещения: с участка против 2-й конной армии была снята Корниловская дивизия, ушедшая к югу на фронт против 1-й конной и 6-й армий красных. Красное командование назначило общее наступление на 15 октября, но предварительные действия на всех участках начались 13-го.
До этого у марковцев…
7 октября — приказ об оставлении Хортицы. Все облегченно вздохнули. Ночью части перешли мост, и было приступлено к его разборке. Под утро переправились, уже на лодках, прикрывающие взводы.
8 октября дивизия расположилась в городе и его окрестностях. В этот день в Александровске был смотр законченному формированием конному артвзводу, предназначенному для действий с Конным дивизионом. Отличный вид имел он. «Мы еще поборемся!» — будто бросал он вызов. Но у смотревших его жителей текли слезы.
В частях приказано быть внимательными: всюду вели работу советские агенты, агитаторы; возможно восстание. Агентов вылавливали; их находили в обозах и среди вестовых. Один из солдат, бежавший из плена от красных, опознал женщину-чекистку, которая его допрашивала. Она призналась, с какой целью пробралась в Александровск. Разговор с узнавшим ее солдатом закончился ее словами: «Я сожалею об одном, что не покончила тогда с тобой».
9 октября. Артиллерийская и ружейная перестрелка. В тылу постреливали партизаны. В частях порядок и дисциплина. Частые смены постов. Вечер. Подъехали кухни с ужином. И приказание: в 23 часа быть на сборном пункте. Время еще есть. Хозяева домов волнуются, угощают своих постояльцев в последний раз. Наконец снимается охранение. Еще немного, и команда — «Строиться». Оставляются теплые, радушные дома. Прощание с хозяевами, взаимные добрые пожелания. Тихо, спокойно выстроились колонны и тронулись, оставляя в слезах жителей, которые сейчас же скрывались в домах; и быстро в них тухли огни.