— Могли бы сказать. А то вон как втихушку развернулись.
— За это их конечно оштрафую, но позже, когда результат будет более существенный. А так, их тоже понять можно, я же мог и запретить, а им очень уж хотелось эту красоту получить. В общем думать наперед о последствиях еще не умеют, не поняли, что рано или поздно все бы вскрылось, просто кто-то стуканул бы, в общем простая юношеская глупость.
— Понятно.
— Так… тут у меня цех по предварительной подготовке сырья для производства древок. Колют полешки на щепы, кои потом грубо обтачивают ножами.
Собственно весь процесс можно было видеть в натуре прямо сейчас.
— А вот внутри уже собственно вытачивают древки.
Зашли внутрь специально перестроенной полуземлянки, где во всю работал токарный станок конструкции Руса, от которого обильно летела древесная стружка. В полуземлянке не только стояла нормальная печка, а не очаг (а то при таком количестве летящей во все стороны стружки пожарную безопасность с открытым очагом не обеспечить), ну и окно перед станком имелось широкое при этом застекленное кусочками светло-желто-зеленого стекла, плюс светильники во всех углах на древесном спирту, ибо света для работы на станке нужно как можно больше.
— Не отвлекайтесь, продолжайте, — сказал отвлекшимся на гостей парням Рус.
Те, поприветствовав вошедших, продолжили работу.
Лех аж рот открыл от неожиданности. Оно и понятно, несколько движений мастера резцом и древко готово. Замена заготовки и процесс повторяется.
— И почему не рассказал? — наконец с некоторой обидой в голосе спросил Лех, после того, как на его глазах изготовили десятое древко. — Вместо этого навел тень на плетень с распределением работ… то-то у меня ничего не вышло.
— Чтобы секрет к ромеям раньше времени не уплыл. А то набухаетесь, начнете трепать перед ромеями языком почем зря. А уж они умеют развязывать языки наивным варварам и задавать правильные вопросы… Я уже молчу про то, что кто-то может специально продать эти сведения ромеям, за кошелек серебра. Потом они сделают себе такие же станки и сами будут производить древки, а у нас ничего больше не купят
Лех на это нахмурился, мысленно признавая, что такой вариант развития событий вполне возможен.
Рус тем временем продолжил описывать дальнейшую технологию производства древок с методами сушки, с предварительной растяжкой их за шляпки на специальной раме и покраской дегтем.
— Будешь смотреть?
— Нет, — отмахнулся Лех. — Лучше повозку без колес покажи, сани эти…
— Идем.
Пройдя мимо гончарной мастерской, где изготавливали тигли и прочие изделия из глины, что Леху было не интересно, подошли к большому сараю собранному из кривоватых жердей и обитых дранкой от ветра. Внутри стояли те самые сани, чем-то похожие на те, что делают северные народы, легкие, только эти чуть пошире, так что могли сидеть два человека в ряд.
— Вот собственно, ничего сложного…
— Действительно. Они вроде готовы?
— Да. Похоже сделали еще вчера. Можно испытать. Прокатимся? Заодно последний вариант конской упряжи опробуем. Благо снег еще держится…
— А давай!
Плотники занимавшиеся изготовлением саней, а так же те, кто занимался шитьем сбруи, конечно же быстро узнали о появлении князи с боратом-наследником и тут же предстали пред их очами. Получив приказ, быстро привели коня, на котором тестировали упряжь, быстро запрягли.
Рус с Ляхом сели в сани, на которые успели кинуть баранью шкуру, на передок запрыгнул малец лет десяти — водитель-испытатель саней, сынок одного из работников, и Рус бросил ему:
— Гони, шеф!
И тот погнал.
— Н-но!
— Только без фанатизма!
Но было уже поздно. Щелкнул хлыст, и конь с места резко рванул в галоп, так что пассажиры чуть не вылетели из саней, хорошо бортики и спинка имелась, а то было бы позору.
Появившиеся на улице люди с криками бросались в стороны. Так и вылетели из поселения на всей скорости.
— Надо тебя, поганца такого, в Шумахера переименовать, — проворчал Рус. — Благо ты наполовину германец… то бишь остгот.
К счастью еще после испытаний первых версий саней, когда копья грязи летели из-под копыт коня, на носу поставили специальный щиток.
Сани подскочили на ухабе. Пассажиры подскочили в заскрипевших санях, к счастью сами сани не развалились, да и пассажиры не вывалились.
— Не дрова везешь! — возмущенно крикнул «водителю» Рус, но тому похоже было похрен и он только еще раз щелкнул хлыстом еще больше увеличивая скорость. — Сука, в натуре Шумахер херов…
— Кто такой Шумахер? — спросил Лех.
— Гонщик был… будет… или уже не будет…
Лех понятливо кивнул.
К счастью, этот юный Шумахер своих пассажиров не убил, не покалечил и даже не потерял, вернувшись в селение откатав по маршруту.
— Уши бы тебе надрать, — сказал Рус, — но да ладно…
Далее сани загрузили мешками с песком, классические пятьсот килограмм. Сами сани выдержали, а то первая конструкция развалилась на части еще при половине нагрузки. Дальше снова щелкнул хлыст «Шумахера», но на этот раз конь двинулся спокойным шагом и тянул сани, по уже начавшему подтаивать снегу, вполне уверенно не имея проблем с дыханием.
— Ладно, повеселились, пора серьезно поговорить, — сказал Лех.
— О чем?
— Об исходе. А то до сего момента как-то не до разговоров было, вот к тебе еле-еле вырвался…
На это Рус только усмехнулся.
Ну да, затягивать со свадьбой не стали, благо когда вожди прибыли на второй тур Великого вече, то снова привезли помимо жен, своих дочерей, так что поженили Леха, объявленного наследником, что называется не отходя от кассы. Так что ему с двенадцатью женами действительно было ни до чего иного. Рус ему даже где-то сочувствовал… Тут ему три наложницы мозг выедали, а там вообще жены. Что называется, почувствуйте разницу, как по качеству, так и по количеству.
«Повеситься можно!» — посмеялся он мысленно.
Все-таки, кто желает иметь гарем, просто не понимают, чего желают, если они конечно не откровенные тираны, что будут держать женщин на положении забитых бессловесных рабынь.
— Хорошо. Возвращаемся и поговорим у меня. Не стоит это остальным слышать раньше времени, а то всякое может случиться.
И снова Лех понятливо кивнул. Информация о маршруте может попасть к врагам, а те уж подготовятся к встрече.
— Тогда возвращаемся.
4
Вернулись. Рус спровадив из своего дома наложниц вместе с детьми в своеобразный детский сад. О быстро уставал от шумных и непоседливых детей и либо сам находил себе дело в том же Прогрессово, либо вот так. Собственно дети сейчас катались с горки на маленьких санках, сделанных специально для них.
— Собственно Лев, я если честно до сих пор не определился, куда нам лучше уходить, — признался Рус, разливая квас по кружкам с ручками, что так же были изготовлены по его заказу.
— Как это? А как же воля Сварога…
— Бог не указывал мне куда нам нужно иди. Это мы должны решить сами. Строго говоря, он даже не говорил мне, что мы должны именно уйти. Просто это единственный выход на спасение.
— Вот как… А что, много вариантов, куда мы можем уйти?
— Тут как посмотреть. Вот собственно сам смотри…
Рус, встав, достал из сундука более-менее хорошо выделанную кожу размером в четыре листа формата А4 и развернул ее на столе. Лех увидел, что шкуру прошивают разноцветны нити.
— Что это?
— Карта… очень примерная, конечно. Как запомнил из того, что мне было показано…
Рус как мог, перенес то, что помнил на шкуру, стежками ниток нанеся северные и южные границы центральной и восточной Европы, ограниченные реками Рейна на западе и Доном на востоке, обозначив так же такие основные реки как Везер, Эльбу, Одр, Вислу, Неман, Западную двину и Волхов. Ну и Южные реки тоже обозначил: Дунай, Днестр, Днепр, Дон.
Русу, несмотря на отличное знание географии, все равно потребовалось несколько раз загонять себя в гипнотический трас чтобы вспомнить все более детально, в итоге все что он изобразил, хоть немного, но соответствовало действительности и все равно получилось крайне приближенно, но общее представление давало.