Наконец список знакомых свидетеля Штернберга исчерпался. Фюрне удивило, что понадобилось почти полтора часа для того, чтобы вспомнить всего два десятка фамилий.
Снова сделали перерыв. Свидетель, понурый и заметно усталый, остался сидеть за столом– Маня налила ему кофе. Остался и переводчик, средних лет сотрудник из российских немцев. Он тихо стал говорить со свидетелем.
Дебритц вновь извинился, набирая номер в мобильнике. «Господин Дебритц,» , – остановила его Рамзайер : «мы с коллегой через десять минут вернемся.» Тот кивнул, прижимая телефон к уху.
«Луи, надо будет пройтись по списку.», – обратилась фрау юстицрат к коллеге, когда они зашли в кабинет Фюрне – Рамзайер не хотелось говорить о служебных делах в коридоре, а ее кабинет был занят. «Вы возьмете первые десять фамилий, я – остальных.» , – продолжила Ангелика : «Там ничего особенного – только проверить, находятся ли эти люди в Германии, или приезжали в последние полгода.» Фюрне молча кивнул. «Но в этом списке находится фамилия, уже названная свидетелем раньше. Именно тот человек, про которого Вы справлялись во Франкфурте…» Рамзайер колебалась, стоило ли посвящать молодого коллегу в содержании её договоренности с Дебритцем, и решила пока ничего не говорить. Она пояснила: «Луи, Вы пошлете комиссару Йенингеру разъяснение, что мы опрашиваем свидетелей, которых нам удалось установить, и мы просим оказать нам любезность – официальную! – по возможности поговорить с этим человеком…» «Так комиссар уже ответил, что этот человек был там именно в вечер, когда произошло у них убийство…», – не понял Фюрне.
Ангелика поморщилась досадливо – ей было неловко вводить в заблуждение напарника, тем более выговаривать ему за нарушение формальности, допущенное, в первую очередь ею. Она решилась : «Коллега, мы чуть поспешили с оповещением иногородних коллег. Поэтому надо соблюсти формальность хотя бы задним числом. Вы меня поняли?» Фюрне, сообразив, чуть покраснел. «Только не расстраивайтесь, главное то, чтобы дело не стояло. Но это не все!» Молодой комиссар, все еще немного пунцовый, кивнул: «Фрау юстицрат, исключительно все ради дела…» Ангелика нетерпеливо повела подбородком, продолжив : «Сегодня надо обязательно встретиться с господином Лютцем. Во-первых…Запишите…». Фюрне торопливо раскрыл блокнот. «Проясним наконец с этой таинственной личностью – выезжал ли он тогда из Германии и как он оказался здесь в пятницу. Во-вторых, и это будет самым важным. Мы запишем со слов свидетеля все, что касалось последней переписки убитого. Судя по заверениям, в ней мы можем найти достаточные основания и, главное, чтобы они удовлетворили господина адвоката…» – Рамзайер показала рукой на дверь : «Основания, по которым мы можем составить запрос для EDV установить по возможности, с какого компьютера были отправлены письма с угрозами. Если повезет, нам удастся найти адрес главного подозреваемого… Вы согласны со мной!?» Фюрне задумался : «…А может быть, не теряя времени, нам разделиться!? Я бы мог не сидеть сейчас с Вами, а уже начать изучать переписку!?» «Боюсь, что так быстро не получится. EDV все-равно потребует официальный запрос. Затем нужен переводчик, хорошо разбирающийся в русском. Судя по тому жаргону, что в ходу даже среди нас, полицейских, у русских его не меньше. А потом – Вам не лишним совсем будет пообщаться с авдокатами. Для Вас станет очень полезной практикой на будущее.» Фюрне записал, закрыл блокнот. «Задержались на семь минут…Пойдемте скорее!», – спохватилась фрау юстицрат, легонько подтолкнув Фюрне к двери.
Игорь чувствовал себя выпотрошенным, вспоминая всех своих знакомых, с кем он виделся в Германии. Он не совсем понимал, для чего это нужно полицейским. Да и адвокат сидел с чуть прикрытыми глазами и больше глядел в смартфон. Периодически он поддакивал полицейским и изредка заносил пометки в толстый блокнот, обтянутый черной кожей с золотым тиснением.
Для Игоря оказалось большим облегчением присутствие переводчика. Он не боялся уже сказать лишнее или неправильно выразиться на немецком. Он также старался говорить попроще после того, как переводчик переспросил его несколько раз. Видно было, что он учил русский язык от родителей и поэтому не совсем точно употреблял некоторые русские слова. Впрочем, Игорь слышал в своей речи, как сам уже не мог найти точные слова и прибегал к эмигрантскому жаргону, характерному для провинциалов, что его в особенности раздражало. Но беседа шла споро. Пришлось Игорю назвать и мужчину, которого он видел в прошедшую субботу возле Спорт-Форума. Он не стал скрывать, что встречался с ним года три назад в Штуттгарте, то есть дословно повторил то, что уже говорил ранее только полицейским. Не скрыл он и того, что не помнил точно фамилии. Его удивило, что полицейские на этот раз не заострили внимания на этом человеке, просто записав со слов.