Ангелика взялась за телефон, искоса наблюдая за напарником. Тот тоже снял трубку и заговорил, повернувшись вполоборота к Рамзайер. Ангелика услышала голос помощника шефа Bumdespolizei Дитера Романна, любимца министра Фридриха. Она едва принялась объяснять, как голос в трубке сменился энергичным, принадлежавшим человеку, привыкшему командовать, а не к тишине, располагавшей к политическим интригам. Оказалось, что Романн не оставался в неведении относительно решений министра.
Обошлось без бумаг и направлений – Ангелика назвала своего напарника помощнику, с которым после короткого разговора вновь соединил ее Bundespolizeipräsident. Рамзайер управилась со своим звонком еще быстрее, чем Фюрне. Положив трубку, она с любопытством прислушалась к тихому голосу молодого комиссара. Ангелике стало неудобно за подслушивание, и она переключилась на обдумывание, как построить разговор с шефом SE Info & Kommu Полицей-Президиума Берлина по поводу обращения к провайдеру, как зазвонил телефон. Ангелика посмотрела на дисплей – Nummer unbekannt, номер неизвестен. Она с некоторой опаской подняла трубку.
Голос в ней напомнил о себе не только по репортажам о политиках, но и по пятничному разговору. Она сделал знак Фюрне – тот исчез за дверью, тихо ее притворив. «…Фрау Рамзайер!? Мне важно узнать, насколько я смог Вам помочь!» Если бы Ангелика присутствовала на заседании Bundesregierung, она бы не поверила метаморфозам голоса. Тем не менее, звонок оказался как нельзя кстати.
«Господин министр! Я хочу Вас поблагодарить за помощь! Расследование продвинулось заметно вперед. Я бы хотела, коль так случилось…» – в трубке засмеялись свободным смехом: Ангелика улыбнулась, представив господина Фридриха, рассматривающего одновременно с разговором документы из-под очков – «…попросить еще Вашей помощи…» Она мучительно стала подбирать слова, чтобы объяснить министру то, что она впервые услышала вчера от современных, куда более технически образованных сотрудников EDV. Не рассказывать же министру в самом деле тонкости интернета!? Она произнесла лишь одну фразу, упомянув посещение министерства.
Это был действительно министр, политик, мгновенно схватывавший суть любого разговора. «…Фрау Рамзайер, я дам распоряжение руководителям департаментов, чтобы все Ваши запросы исполнялись тут же, без промедления. Я был очень рад услышать Вас и узнать, что Вы успешно ведете расследование. Кстати, как Ваш помощник? Справляется?» «Я еще раз хочу Вас поблагодарить, господин министр! С такой помощью даже сама мысль о неуспехе невозможна. Со мной вместе работает KOK Фюрне. Я счастлива иметь такого помощника, даже скорее напарника. » Голос министра излучал удовольствие: «Фрау Рамзайер, я очень благодарен Вам за Ваши усилия! И Вашего напарника мы не забудем! Успехов! До свидания, фрау юстицрат Рамзайер! Auf wiederhören, Frau Justizrat Ramsaier!» В трубке загудело.
Ангелика произносила и воспринимала фразы благодарности привычно, но из услышанного она сделала довольно неприятный вывод – понадобился еще один звонок министра с уверениями в том, что все его распоряжения исполняются беспрекословно и незамедлительно. Что, очевидно, являлось излишним, если бы так происходило на самом деле.
А второй вывод стал совершенно ясным – министру необходимым и срочным стало как можно более быстрый результат расследования.
Значит, не оставалоь ничего другого, как завершить расследование успешно. От этого зависела уже и судьба, не только карьера, молодого комиссара Луи Фюрне. Редко бывает так, чтобы попасть под пристальное наблюдение самого высокого руководства при первом деле в самостоятельной жизни. Поэтому каждый шаг молодого коллеги должен был быть выверенным и безошибочным и ответственным за него была уже Рамзайер. Её страшило такое внимание к себе, но, как она уже объясняла коллеге, в таком внимание были и огромные плюсы.