- Даже запись есть, - сказал Веня Дорофеев, показывая свой рабочий диктофон.
- Отлично! - Терентий повернулся к милиционеру. - Начинайте же работать, сержант! Иначе я и вас привлеку к ответственности за бездействие!
Взмокший, выглядевший жалко блюститель порядка развел руками, заискивающе глянул на депутата, проговорил фальцетом:
- Гражданин Кустарников... э-э... и остальные... вы задержаны... Прошу оставаться в помещении до выяснения... э-э... обстоятельств...
- Зае...ся меня задерживать! - грубо оборвал его депутат. - Я лицо неприкосновенное! И мой сын тоже. Пошли, парни.
Он дернул юного бандита за руку, направился к выходу и наткнулся на Терентия. Остановился, с недоумением вздернул реденькие брови.
- Парни, уберите это говно с дороги!
Двое громил, сопровождающих Кустарникова, двинулись к Ратникову и в течение трех секунд оказались лежащими на полу с вывернутыми за спину руками. Одного скрутил Славик, второго Жора Пучков.
- Прошу свидетелей отметить нападение на сотрудников Федеральной службы безопасности, - хладнокровно проговорил не двинувшийся с места Терентий, остро глянул в бесцветные поросячьи глазки депутата. - Не усугубляйте своего положения, господин законотворец, это может очень сильно отразиться на вашей карьере.
- Наряд будет через двадцать минут, - доложил Веня. - На всякий случай я сообщил дежурному.
- Хорошо, подождем. Разыщите пострадавшую, успокойте, кончились ее переживания. Эти мальчики больше никогда здесь не появятся.
Ратников поглядел на притихших девушек, на Германа.
- Прошу прощения, дорогие мои, светлый праздник по поводу дня рождения раба божьего Терентия отменяется ввиду форсма-жорных обстоятельств. Приглашаю всех тем не менее после того, как закончится процедура, ко мне домой на кофе.
- Это ж надо было нарваться на засранцев! - в сердцах сказал Жора Пучков. - Как говорится: и летом каждый третий отморожен.
Терентий усмехнулся. Настроение было испорчено, и даже мысль о том, что он поступил правильно, не приносила удовлетворения.
Через четверть часа приехал наряд милиции, затем следователь прокуратуры, и разбирательство инцидента завершилось только через два с лишним часа.
Депутата Кустарникова и его свиту, естественно, отпустили, а также его сына, несмотря на показания свидетелей. Он тоже подпадал под статью закона о неприкосновенности народных избранников и их семей. Приятелей девятнадцатилетнего молокососа задержали, хотя едва ли им светило что-либо серьезнее, чем наложение административного взыскания в виде штрафа за "дебош в общественном месте без отягчающих обстоятельств".
Уходя, спутник депутата с бриллиантовой заколкой процедил сквозь зубы:
- Ты еще пожалеешь, что затеял эту бодягу, капитан. Я тебе обещаю такие неприятности, что... - Он замолчал, увидев в руке Вени диктофон.
Терентий кивнул на диктофон.
- Надеюсь, вы все поняли, господин Карачаев? Помощником депутата вы будете недолго, это уж я вам обещаю. Каковы бы ни были ваши связи. Как говорил юморист: хорошее я помню, это плохое не забываю, а хорошее помню. Ничего, что я намекаю? А теперь пошел вон!
Спутник Кустарникова позеленел, пожевал губами, бросил на Терентия и его друзей злобный взгляд и вышел вслед за своим господином.
- Это называется - средь шумного бала набили хлебало! - мрачно проворчал Жора Пучков, сплюнул. - Ни черта им не будет, сволочам, помяните мое слово! Дерьмократия в действии - круговая порука. А нас полковник Федотов по головке не погладит за этот инцидент.
Терентий промолчал. Он думал о том же.
- Мальчики, да ну их всех! - воскликнула Вера. - Бог им судья! Давайте все-таки посидим, расслабимся, поужинаем, выпьем за Терешу. Мало ли придурков на свете? Что ж, из-за каждого расстраиваться? Гера, открывай свое вино.
Мужчины посмотрели на нее, друг на друга и решили остаться на часок, сбросить негативные эмоции. Вскоре они почти забыли о конфликте, пытаясь развеселить именинника, за что Ратников был им благодарен. Он понимал, что стычка с депутатом еще аукнется ему каким-то образом.
***
В понедельник утром его вызвал к себе начальник Управления генерал-майор Приймак.
Валерий Павлович Приймак родился в Донецке в тысяча девятьсот сорок девятом году, закончил Луганский машиностроительный институт и Высшие курсы КГБ СССР в Минске. В органы госбезопасности был приглашен сразу после учебы в институте. Работал на оперативных и руководящих должностях в региональных и центральном аппарате КГБ, в Ворошиловградской области, на Камчатке, на Урале. С тысяча девятьсот восемьдесят второго года он возглавил управление Министерства безопасности по Новосибирской области, затем работал во втором Главном управлении КГБ (контрразведка) и, наконец, в тысяча девятьсот девяносто пятом году был назначен начальником Управления оперативно-поисковой работы ФСБ.
Человеком Валерий Павлович был жестким, требовательным, умным и дальновидным. Работать с ним было нелегко, но интересно, так как генерал Приймак много знал, многое умел и мыслил оригинально.
- Садись, - кивнул он Терентию, изучая какие-то фотографии в папке. Потом закрыл папку, снял очки и недовольно посмотрел на подчиненного. - Что там произошло в Голицыне, капитан? Мне звонили из аппарата Думы.
Терентий, внутренне поежась, кратко рассказал генералу историю с дракой в голицынском Доме творчества.
- Я так и думал, что они упустили самые важные подробности, - покачал головой Валерий Павлович. - Хотя все равно история противная и абсолютно не нужная. Нельзя было избежать скандала?
- Нельзя, - твердо сказал Ратников. - Уж очень нагло вел себя господин Кустарников, не говоря уже о его сынке.
- Неудивительно, у него такие связи в аппарате президента и в правительстве, что любой на его месте почувствовал бы себя императором. Инцидент мы, конечно, замнем, но будь осторожен, Терентий Георгиевич, депутат Кустарников злопамятен и мстителен. Его даже вывеска нашей конторы не пугает. Но к делу. Ты давно не был на ВВЦ?
- Где? - удивился Ратников.
- На бывшей ВДНХ.
- Да, в общем-то, давно. Честно говоря, я редко хожу по выставкам и ярмаркам. Больше по музеям.