- А "не убий"?
- О заповеди "не убий" разговор особый. В Библии он усечен, а раньше звучал так: не убий _брата своего_ во Христе. Понимаешь, о чем речь?
- То есть брата своего, единомышленника, не убий, а остальных можно?
- Совершенно верно.
- Хороша заповедь!
- Остальные не лучше. Первый постулат лег в основу так называемого христианского интернационализма, лишившего нас чувства национального достоинства. Второй внес разлад в семью. В нем дети натравливаются на родителей, родители на детей и на родственников.
- Ну, третий, понятно, что делает: обезоруживает и духовно ослабляет человека в тот момент, когда нужно дать врагу решительный и адекватный отпор. А как насчет пятого - о женщине?
- Пятая заповедь вообще заставляет мужчину стыдиться естественного, природой заложенного, влечения к женщине. Любовь между мужчиной и женщиной имеет космическое происхождение и значение, а в Новом Завете она сводится к примитивному "вожделению" и "греху". Не зовет к гармонии отношений, а сеет "смятение чувств", ведет к извращению смысла тяготения мужчины к женщине.
- То есть налицо самая настоящая диверсия?
- Громов, ты лапидарен, как сама природа! Но! - Валерия погрозила ему пальцем. - Если ты вздумаешь бросить косой взгляд на другую женщину!..
- Понял. - Антон поднял вверх руки. - Мало не покажется! Постараюсь сдерживать свое мужское начало.
Валерия не выдержала тона, засмеялась.
- Сдерживай, но только не в отношении меня. Так что христианство жуткая религия, убивающая в человеке человека. В то время как Высшему Разуму, создавшему нашу Вселенную и нас самих, не нужен ни "Сын Божий", ни другие посредники, ни Библия.
- Ну, я думаю, другие религии не сильно отличаются в этом смысле от христианства. Всем им нужен вождь и толпа, которую можно доить ради ее же "спасения". Однако я проголодался, Валерия свет Никитична. Давай на время отвлечемся от философских бесед и сходим повечерять.
- Я тоже хочу есть, - призналась Валерия, выключая компьютер. - Потом доделаю расчет. Куда пойдем?
- Предлагаю пойти в японский ресторан "Саппоро". Это недалеко от офиса фирмы, которую мы охраняем. Я там был дважды и рекомендую попробовать суси с хреном.
- Может быть, суши?
- Нет, сами японцы говорят - суси. Знаешь, что это такое? Рисовый колобок, а сверху...
- Кусочек филе сырой рыбы. Пробовала - не понравилось.
- Тогда можешь взять сасими. Это та же рыба, но с овощами и японским редисом - дайконом. Очень полезная вещь.
- Может быть, и полезная, но я предпочитаю русскую кухню или в крайнем случае прибалтийскую. Пойдем лучше в клуб "ЭКС-мобил", там очень прилично готовят фламбэ и салаты. И рыбу можно заказать.
- Как прикажете, - с готовностью встал с дивана Антон. - Надеюсь, в этот твой клуб не нужно надевать фрак?
- Это клуб для деловых встреч, так что выбор одежды демократичен. Надень летний белый гольф и серые брюки, мне очень нравится этот твой прикид.
Антон засмеялся, скрываясь в ванной комнате. Крикнул оттуда:
- Ты почту смотрела? Там на твое имя пришел конверт из "Ри-дерз дайджест".
- Надо было сразу его выбросить, - отозвалась Валерия. - Моя подруга Катя целый год играла с этим сволочным издательством в его игры: заказывала книги, журналы, видеокассеты - в надежде выиграть миллион.
- И что же, выиграла?
- Ни копейки. Зато потратила около десяти тысяч рублей, глупая. Что характерно: с каждым ответом ей сообщали, что она все ближе и ближе к выигрышу, что претендует на спецпризы, на всякие дополнительные призы, стала чуть ли не единственным финалистом, а закончилось все пшиком.
- Это нам знакомо. В советские времена я тоже играл в лотерею.
- Игра "Ридерз дайджест" намного эффективнее и злее, так как рассчитана психологами на дураков и на тех, кто жаждет выиграть, не прикладывая никаких усилий. Доверчивый народ вовсю несет свои рублики на почту и в Сбербанк. Так что издательство не бедствует. К тому же оно изредка издает приличные книжки, хотя и очень дорогие.
- Почему же они прислали письмо нам?
- Наверное, Катя сообщила им наш адрес. Там у них хитрая завлекалочка: пошлешь полсотни адресов друзей для вовлечения в игру - получишь приз.
- Ясно. Молодцы, ребята, прекрасно разбираются в человеческой натуре.
Антон вышел из ванной комнаты с влажными волосами, быстро переоделся.
- Ты скоро?
- Сейчас.
Валерия вышла из спальни через минуту в вечернем платье с вырезом, и Антон некоторое время разглядывал ее с непроницаемым лицом.
- Что-нибудь не так? - забеспокоилась она, пытаясь поправить прическу.
- Иногда я не верю, - сказал он медленно, - что ты моя жена. Даже вздрагиваю и просыпаюсь по ночам в испуге - здесь ты или нет?!
- Льстец, - с облегчением вздохнула Валерия. - Никак не привыкну к твоей манере говорить комплименты. Хотя, если по-честному, мне она нравится и заставляет держать себя в форме.
Антон обнял жену взглядом, потом не удержался, обнял "в натуре", поцеловал в шею.
- Ты такая красивая, Лерка! Аж самого себя зависть берет! Помнишь, как мы встретились в поезде? Когда ты вышла из вагона, я чуть не бросился следом. Кстати, не подумать ли нам о ребенке?
Валерия автоматически проговорила:
- Осторожнее, медведь, помаду сотрешь, - и замерла: - Ты... серьезно?!
- Более чем. Пора озаботиться демографической обстановкой в стране. Я даже не возражал бы против двух детей. - Антон подумал. - Или трех.
Валерия глубоко вздохнула, поцеловала его и подтолкнула к ванной.
- Иди, смой помаду.
- Я не понял реакции.
Женщина посерьезнела, закинула ему на шею руки, заглянула в глаза.
- Я так рада, что нашла тебя, Гром! Ты не представляешь!
- Но ты все-таки против или нет? - попытался он прояснить ситуацию.
- Конечно, нет. Я люблю детей. Я хочу детей. А еще я люблю тебя!
Она поцеловала его, еще и еще раз, и в конце концов дело едва не закончилось раздеванием. Потом Валерия взяла себя в руки, уединилась в ванной, и Антон, пробормотав, что можно было бы и остаться, вынужден был подчиниться и поменял гольф, испачканный в помаде, на рубашку "от Русльна" с маленьким, летящим, вышитым серебристой гладью соколом на груди.