— Постой! Как ты пойдешь в таком виде?
— Потихоньку-помаленьку…
— Но… — Маша всхлипнула.
— Ну, чего тебе? — Кири обернулась — девочка сидела сама не своя и размазывала слезы по скулам.
— Я… не умею готовить. А мама не оставила еды на ночь.
— Серьезно? Научилась врачевать, но ничего не состряпаешь?
— У всех свои недостатки, — буркнули в ответ.
— Ничего, до утра с голоду не помрешь.
— Пожалуйста… А еще мне страшно одной…
— В ранах ковыряться не страшно, а тут… Боги! — лисица зажмурилась от подступившей тошноты. Пожалуй, до рассвета можно и передохнуть, а то далеко не уйдет. К тому же, девчонка ее спасла, можно и отблагодарить, чай хвост не облезет. А заодно узнать побольше о мире, где оказалась благодаря остроухой мымре, родившейся с золотой ложкой во рту.
— Тебе хуже? — Маша подбежала и взяла за руку. — Еще шоколада?
— Ага, — Кири ощерилась. — А потом — готовить.
Девочка привела гостью в кухню и усадила на табурет. После сменила пакет, перебинтовала грудь крест-накрест и застегнула олимпийку.
— Теперь руки свободны.
— Спасибо, — девушка огляделась.
Навесные шкафы, стол вдоль стены, встроенные в него базальтовая плита и жестяной таз с какой-то трубой. Рядом — гудящий белый гардероб, у окна — два стула и накрытый скатертью столик. Все очень бедно, по-холопски — ни резных наличников, ни изысканных тканей, золотой посуды. Зато колдовской светильник не хуже, чем в домах богатейших купцов. Удивительное место, ничего не скажешь.
Маша открыла гардероб, на поверку оказавшийся ледником — и тоже со встроенным светильником. Здесь что, магия вообще бесконечная и доступна любой заштатной целительнице? На полках лежали вполне привычные помидоры, огурцы, лук, зелень, яйца, молоко, сыр, свинина. Селедки — ароматной пищи богов — увы, не оказалось, но набить брюхо найдется чем. Странно, что малявка не догадалась покрошить салат — не обед на три блюда, конечно, но жить можно.
— Во дворе кто-то бродит, — девочка обняла себя за плечи и всхлипнула.
Кири подошла к окну — второй этаж, палисадник зарос сиренью — и принюхалась. Судя по запаху, на помойку набежали лепреконы — если не знаешь, что воняет сильнее, мусор или те, кто его жрут — значит, точно рыжие карлики. Ничего опасного, главное — не светить перед ними золотишком.
Взяв доску и поварской нож (тупой, неудобный), лисица взялась за овощи. Попыталась все сделать красиво, но в итоге плюнула и порезала на здоровенные куски. Готовить девушка не умела и бесилась от самой мысли, что придется возиться у очага — ведь это удел безродных крестьянок, мещанок и прочих тупиц, неудачно вышедших замуж.
— Палец не отрежь, — с ехидцей посоветовала мелкая. — Его я точно не пришью.
— Умная? На, сама готовь.
— Извини…
— Лучше расскажи, что это за мир такой? Кто с кем воюет? Каковы геополитические расклады? Есть ли магия, полезные ископаемые?
— Эм… Я только во втором классе учусь. Давай ты про свой. Там у всех есть ушки и хвосты?
— Нет. Только у самых умных и красивых, — Кири покосилась на растрепанный, вымазанный, обсаженный репьями хвост и фыркнула. — В общем, ешь. Не высокая кухня, но лучше, чем ничего.
Перед девочкой приземлилась тарелка с кривыми и косыми кусками овощей, посыпанных пластинками сыра. Вздохнув, лисица опустилась на стул напротив и уронила лицо в ладони.
— Плохо стало? — забеспокоился ребенок.
— Терпимо.
— Надо еще поесть. На одном шоколаде далеко не уедешь, — Маша пододвинула гостье тарелку.
— Я, вообще-то, для тебя мучилась.
— Потерплю. Мама говорит, что жизнь пациента важнее всего. А ты — мой пациент.
— Знаешь, я лучше вздремну. Наши лекари говорят, что сон — лучшее лекарство.
— Наши тоже…
— Ага, молодцы. Разбудишь на рассвете. Если мать застанет меня здесь — убьет на месте.
— Хорошо…
Кири встала и, шатаясь, отправилась на диван. Но успела дойти лишь до коридора, когда входная дверь с грохотом отворилась, и в квартиру ворвались Бабаев и Мамаев с оружием наперевес.
***
— Господин президент!
В зал совещаний вошел неприметный человек в сером костюме и с папкой под мышкой.
— Опаздываете, — крепкий пожилой мужчина с ежиком седеющих волос указал карандашом на свободное место.
— Виноват, Сергей Николаевич. Важные данные.
— Итак, — президент облокотился на овальный стол, и белая рубашка затрещала на взбугрившихся мышцах. — Кто-нибудь уже объяснит, что происходит в Усть… Усть… — Чога перевернул страницу блокнота и нахмурился, — Ярогорске. Товарищ генерал, начнем с вас.