— Ранил! — крикнул Бабаев. — За ней, далеко не уйдет!
— Нет!!! — девочка повисла у полицейского на ноге. — Не трогайте ее! Она хорошая!
— Маша! — Римма в больничной одежде подхватила дочь и прижала к груди. — Тебя не обидели? Это что… кровь?
— Я ее кончу… — прошипел сержант.
— Не надо! Это кицунэ! Ее ранили, а я остановила кровь — как в твоих фильмах!
— Ты… что? — мать не поверила ушам и на всякий случай осмотрела ребенка, но не нашла ни царапинки.
— Значит, так. Мамаев — вези их в участок. Не знаю, что за чертовщина творится, но здесь оставаться слишком опасно.
— А ты? — спросила врач.
— А я пойду по следу.
— Дядя Артур, пожалуйста, не убивайте лисичку!
— Не волнуйся, Айболит, — полицейский потрепал девочку по волосам. — Буду действовать строго в рамках закона.
Бабаев хотел подождать, пока Римма соберет вещи и сядет в «бобик», но к тому моменту след мог остыть. Служебную собаку бы, но с такими кляксами отыскать тварь не составит труда. «Как со свиньи», — подумал офицер, высвечивая фонариком крупные подсохшие капли. Вереница уменьшающихся пятен вывела из арки и пошла, петляя синусоидой, вдоль газона, по неизменной традиции засыпанного окурками и собачьими какашками.
Впервые в жизни полицейский порадовался мусору — на голой земле (а газон назывался таковым лишь условно и состоял из проплешин, вытоптанных тропинок и редкой жухлой травы в сени рябин) искать кровь не в пример сложнее. На траве, впрочем, тоже, а вот на рыжих и белых цилиндриках сам бог велел. Пройдя вдоль дома, охотник перебежал дорогу и остановился у решетчатых ворот стройплощадки.
Римма жила на окраине, где не так давно рядом с панельными девятиэтажками соседствовали частные сектора. Домики всеми правдами и неправдами выкупали, а на освободившейся земле один за другим возводили торговые центры, автостоянки и жилые комплексы. Все дорого, богато, да только стояло без дела — городок слишком маленький для такой роскоши. Последний элитный дом едва начали и почти сразу закончили — инвесторы обанкротились, застройщика арестовали, а риелторы сбежали за границу с деньгами дольщиков.
Классика.
От здания остался только короб первого этажа, сваленные штабелями опалубки и размалеванные шпаной вагончики. Зачинался рассвет, и Бабаев без фонаря разглядел вымазанные прутья, а вот дальше след терялся — судя по отметинам на пыльной земле, чудище догадалось заметать кровь хвостом. Перемахнув через преграду, Артур первым делом осмотрел забор. На белых бетонных плитах обнаружилось много чего интересного: кто кого любит, кто чью мать куда водил, уродливые граффити, намертво въевшиеся подтеки мочи и даже выбоины от пуль, но ничего похожего на бурые разводы. Значит, нечисть не пыталась перелезть и спряталась на территории. Что ж, самое время вспомнить детство и поиграть в прятки повышенной травмоопасности.
Водя фонарем по темным углам, сержант ловил себя на мысли, что район поразительно тих. Не шаркает метлой дворник, не гудит-скрипит мусоровоз, не тявкают собаки на прогулке, а по дороге до сих пор не прокатил ни один автомобиль. Нет, город не вымер — эта метафора совершенно неуместна. Скорее, оцепенел от страха. Настолько, что жители не торопились на работу — кто-то вовсе решил окопаться в квартирах, а кто-то ждал, когда солнце полностью поднимется над горизонтом. Но изгонит ли свет ночных пришельцев, заставит ли забиться в норы и логова, как сказочных вампиров? Или же все происходящее — не более чем массовая истерия, всеобщее помешательство, вызванное жалким, глупым, но задевшим до глубины души розыгрышем? А может, Бабаев сошел с ума и бредит наяву? Ну не бывает хвостатых и ушастых девушек, не появляются дома из ниоткуда…
— Фыр-р-р!!
Тварь вскочила на штабель плит перекрытий и тут же спрыгнула. Артур не выдержал и на рефлексе пальнул в молоко — вот будет здорово, когда люди из многоэтажки через дорогу снимут, как обезумевший полицейский стреляет в воздух. Этот ролик соберет не меньше просмотров, чем вся полуночная чехарда. Так, отставить панику! Существо видело достаточное количество свидетелей. Его доставили в больницу, оформили и обследовали. Кровь на асфальте вполне реальна, значит, никаких поводов для сомнений нет.
Позади лязгнули прутья. Лиса умудрилась незамеченной добраться до ворот и уже вскарабкалась почти до верха. Со рвущимся из груди сердцем Бабаев прицелился и спустил крючок. Несмотря на приличное расстояние, пуля попала точно в копчик и перебила позвоночный столб. Тварь шлепнулась в пыль, как мешок картошки, взвизгнула и поползла на локтях к плитам.