— Товарищи! Мы не сошли с ума! Мы все видели одно и то же! СМИ врут! Власть скрывает! Усть-Ярогорск оккупирован нечистью! Не знаю, откуда она явилась, но точно знаю, куда мы ее отправим — обратно в ад!
И что самое страшное — из окрестных домов выходили люди и не снимали безумца на телефоны, чтобы выложить в сеть и поржать, а внимательно слушали, ловили каждое слово. Тощий дед откровенно бомжеватого вида привлекал внимание, и в этом нет ничего удивительного. Можно внушить себе, что нет никаких чертей, а все это — галлюцинация, бред утомленного мозга. Можно переубедить двоих-троих, что им померещилось, сослаться на ученых, научные факты, наплести с три короба и замять проблему. Но нельзя назвать весь город идиотами, маразматиками и надеяться, что это прокатит.
Люди все видели своими глазами. Снимали на камеры телефонов. Показывали соседям и друзьям, а те делились фотографиями и видео в ответ. Интернет и сотовая связь никуда не делись, на всех местных форумах шло самое активное обсуждение происшествия. Поток уже не заткнуть, не увести в безопасное русло — дамба дала течь, и вопрос не в том, прорвет ее или нет. Вопрос в том, когда это случится.
Елена с крыльца еще не сошла, как пришло уведомление — один из друзей в инстаграмме начал трансляцию. И показывал не упражнения для пресса, не рецепт диетического пирога, не обзор нового спортивного питания, а вопящего и размахивающего руками старика. Человек, максимально далекий от политики, митингов и прочего активизма призывал всех делиться и распространять, потому что, выйдя из квартиры, повстречал лесовика. Или привидение. Или кикимору. Или всех вместе. И все, на чем строилась обыденная жизнь, мигом пошатнулось. Нет, ему по-прежнему плевать на политику, но он ищет того, кто сумеет объяснить, что за чертовщина началась, и доказать, что этот человек не слетел с катушек.
— Товарищи, чудовища повсюду! Я сам был одурманен, околдован одним из них! Но они — смертны. Они — из плоти и крови! И пуля возьмет их не хуже, чем любого из нас. Есть ружья? Хорошо! Нету? Не страшно! Берите палки и дубины, ножи и топоры, кувалды и биты! Главное — не бояться. Не разобщаться. Не сидеть каждый по своей норе! Поодиночке нас загрызут в два счета, но вместе мы дадим отпор!
На стоянку, обогнув сгущающуюся с каждой минутой толпу, прикатил «бобик». Не успел двигатель заглохнуть, как из салона выпрыгнула молодая женщина, подхватила на руки малышку лет восьми и поспешила к участку. За ними с растерянным видом брел молодой полицейский, держа в одной руке рацию, в другой — телефон, и тщетно пытался с кем-то связаться.
— Кицунэ хорошая! — выпалил ребенок, когда мать поравнялась с мэром. — Не надо сажать ее в тюрьму!
Иванчук знала, кто такая кицунэ — в институте увлекалась восточной мифологией. Хотела спросить, что стряслось, но тут дверь распахнулась и мимо пробежали четверо сотрудников с дубинками наперевес. И хоть перед отделом собралось человек пятьдесят, все стояли разрозненно, небольшими группками, и никак не помешали «принять» крикуна и утащить внутрь. Но то, как слуги закона свинтили старика, попало в объективы десятков камер и мгновенно разнеслось по прямым эфирам. И если сначала толпа отреагировала довольно вяло, то очень скоро у обочины начали парковаться автомобили с куда более агрессивными, заряженными зрителями. Многие из которых, последовав совету, прибыли не с пустыми руками.
Глава 7. Противостояние
Снизу донеслись приглушенные хлопки. Эльвира, в предвкушении ожидавшая результата своего гениального плана, встрепенулась и подпрыгнула в кресле. Вардо, конечно, обещала пошуметь, но звуки показались слишком уж подозрительными.
— Ваше Величество! — крикнула ректор, когда королева промчалась мимо.
На втором ярусе к наставнице и студентке присоединилась троица магистров с посохами наперевес. На улице что-то рыкнуло, затарахтело и унеслось прочь, в холле же царила тишина.
— Вардо? — позвала эльфийка, вертя головой. — Вардо!
— Подвал! — догадалась Де’Лалэй и первой бросилась к лестнице, окутав рапиру золотым колдовским огнем.
Когда женщины спустились в хранилище, их взорам открылась жуткая картина. На полу, прижавшись спиной к стене, полулежала подруга, зажимая ладонями раны на груди и плечах. Кровь сочилась сквозь пальцы, пропитывая некогда белое платье, и судя по багровым разводам, бедолага ползком выбралась из первой лаборатории. Вампиры — не бессмертные мертвецы, а вполне живой народ, пусть и с существенными физиологическими и метафизическими отличиями. Их непросто исцелять и от привычных повреждений, а уж от иноземной волшбы — и подавно. Лала, лучше всех сведущая в медицине, опустилась на колени и как могла осмотрела подопечную. Больше всего раны напоминали попадания стрел, но когда тогда сами стрелы?