В остальном же — двор как двор. Газон вокруг коттеджа, беседка, каменный мангал. Демьян собрался осмотреть весь периметр, но тут щелкнул замок, и на крыльцо вышла хозяйка, переодевшаяся в спортивный костюм. Вот и причина задержки, а все боялись.
— Прошу, — она протянула паспорт и отвернулась, скрестив руки на груди.
— Гаузер Элеонора Владимировна, — Бабаев сверил фотографию — ни снимок, ни сам документ не вызвали никаких подозрений. — Дети — Гаузер Эсмеральда Викторовна, две тысячи десятого года рождения. Все сходится, прошу прощения за беспокойство.
Женщина взяла ребенка и, не сказав ни слова, хлопнула дверью.
— Вот вам и чудище, — Демьян сплюнул. — Шагом марш, маловеры и конспиролухи.
— Мам, они ушли? — спросила Эсмеральда, выглянув в окно.
— Да, милая, — Элеонора погладила дочь по голове.
— Я хочу кушать…
— Я тоже. Идем.
Они спустились в подвал, где на ворохе тряпья, связанная по рукам и ногам, лежала стройная темноволосая женщина, похожая на хозяйку как две капли воды. При виде вошедших глаза пленницы округлились, а подсохшая ранка на шее вновь засочилась кровью. Глядя на блестящую алую влагу, девочка облизнулась и обнажила отросшие клыки.
Глава 9. Ночь тысячи глаз
Ночь накрыла участок непроницаемым одеялом. Лампочка над дверью едва озаряла крыльцо, а за ним, казалось, стояла огромная стеклянная банка, где неведомый великан перемешивал чернила. Убедившись, что площадь чиста, полицейские открыли дверь и втащили внутрь раненых патрульных — побитых, помятых, но живых. Люди, которым уже никто не угрожал, засобирались по домам, но Римма неожиданно для всех заслонила выход и произнесла:
— Пожалуйста, останьтесь в участке!
Уставшие перепуганные посетители вмиг оживились — одни переглядывались и пожимали плечами, другие начали возмущаться.
— Вы издеваетесь? И так тут полдня просидели!
— На кой нам тут торчать?
— А спать где будем?
Белов тоже не понял внезапный порыв медика, к тому же, просто взять и запереть всех — это прямое нарушение закона. Нужны основания для задержания, а всем их не придумаешь, да и не больно хочется. После всего произошедшего и так работы по горло, не хватало еще лишней возни.
— Вы сами все прекрасно понимаете! — крикнула врач. — Что-то спугнуло толпу. Или думаете, молодчики просто так бросили все и сбежали? Ночью в городе опасно. А сейчас — тем более. Пожалуйста, дождитесь рассвета.
— Да иди ты лесом! — парнишка с модной прической и смартфоном наперевес ринулся на выход. — Вы не можете нас тут держать! Мы свои права знаем!
Женщина умоляюще взглянула на Белова, тот лишь развел руками. Парень толкнул плечом дверь и, подсвечивая фонариком на гаджете, растворился во мраке, и только размытое белое пятно давало понять, куда он идет. Пример смельчака вдохновил многих — горожане потихоньку, в порядке живой очереди, вытекали наружу, удивляясь непроглядности ночи. И только старики не спешили в путь, присаживаясь на долгую дорожку.
Полковник последним вышел на крыльцо и закурил, наплевав на правила. Фонари напоминали пляску пьяных мотыльков, огненными ручьями растекающихся во все стороны. Но не успел шеф бросить окурок в урну, как самое дальнее пятно погасло, и в тот же миг мерно текущие вспышки заметались, как спугнутая со стены стая мух. Ночь насытилась разноголосыми воплями, обрывающимися на полуслове. Вслед за криком гасла и вспышка, точно несчастного целиком проглатывала мгла.
Патрульные, несмотря на травмы, нашли в себе силы и выскочили наружу с оружием наизготовку. Но никто не знал, как помочь беднягам и куда стрелять — ни людей, ни таинственного налетчика разглядеть не удалось — лишь круговерть бледных маячков. Примерно трети бедолаг удалось добраться до спасительной границы меж светом и тьмой, а остальные хороводили перед участком и гасли один за другим, как перегорающие лампочки.
Грянул выстрел — Мамаев, прихрамывая, кинулся к автостоянке, подсвечивая путь пальбой в воздух. С каждой вспышкой тьма вокруг расступалась полусферой, а затем обрушивалась смоляной волной. Белов видел что-то в клубящемся мареве, но не мог разобрать, что — стоило отойти от лампы хотя бы на шаг, и человека занавешивала мутная дрожащая вуаль.
— Чтоб тебя, — прорычал шеф. — Давно надо было уволить, трус позорный.
Беглец четко рассчитал запас патронов — последний отогнал тьму, когда рядовой поравнялся с машиной. Хлопнула дверца, скрежетнул стартер, после чего одна за другой вспыхнули все лампы до последней — подсветка салона, фары, габариты, проблесковые маячки и даже аварийка. Новобранец развернул «бобик» капотом в сторону площадки и дернул ручник. Люди, прикрытые мощной световой завесой, наконец-то перестали в ужасе нарезать круги и помчали к крыльцу. Но перед тем Белов отчетливо увидел, как бегущая в хвосте девушка мгновенно исчезла, как свет обесточенной лампы.