— Друзья! Полицейских не хватает на весь город, но уж с охраной груза точно справятся! Скоро все это закончится, главное — не поддаваться панике! Возвращайтесь по домам, пока еще светло.
— Чтобы и на обратном пути обчистили! — взвизгнула девушка лет двадцати. — У меня уже ничего нет — ни денег, ни телефона, ни украшений. Мне что, натурой отдавать?
— Успокойтесь, гражданочка, — раздался из толпы знакомый бас. — Натуру придержите у себя.
Через гущу людей, точно ледокол прошел Белов, ведя за собой отряд в полтора десятка угрюмых мужиков в камуфляже, снаряженных всем, что успели вытащить из оружейки перед отступлением — бронежилеты, «макаровы», АКСУ, дубинки. Касок на всех не хватило, поэтому головы защищали мотоциклетными и страйкбольными шлемами. Против пули или осколка — ничто, зато от палки или брошенного камня вполне сбережет. Неизвестные, среди которых лишь трое были в синей униформе, цепью выстроились перед зданием. Полковник же поднялся к мэру и с важным видом встал рядом.
— И как это понимать? — не поворачиваясь, спросила Иванчук.
— Как непростое решение в непростое время, — краем губ ответил шеф. — Судя по новостям, ты теперь у нас самая настоящая царица. Я же, с твоего величайшего дозволения, немного побуду воеводой. Вот и ополчение уже привел — парни служилые, проверенные, ратному делу обученные. Конечно, можешь и дальше увещевать бешеного волка, но я бы посоветовал иной путь.
— Какой? Устроить тут войну?
— Не знаю. Но хлопцы с другой стороны именно это и планируют.
— С другой стороны? Ты о пришельцах, что ли?
— Если бы, солнышко, — Белов вздохнул. — Если бы.
В это самое время небольшая площадь перед домом культуры стахановскими темпами превращалась в укрепленный лагерь, а сам дом — в крепость. Стройкой занимались люди, привыкшие все вопросы решать кулаками и живущие по закону джунглей — дави слабого, подчиняйся сильному. Никаких обсуждений, голосований и поисков вариантов: сказали прийти с оружием — пришли с оружием. Сказали обороняться — подогнали два камаза песка, своровали с оптовки мешки, лопаты — и вот уже готова баррикада по грудь рослому мужику. Нужен кирпич и другие строительные материалы? Пожалуйста — все нынче общее, все народное, никто и слова против не скажет. И пока одни рвали глотки, другие самоорганизовывались. Всех работников разделили на отряды по десять человек, за которыми присматривали бригадиры. Главный бригадир из авторитетных паханов держал связь с засевшими внутри подельниками, отвечающими за бюджет снабжение, устранение либо вербовку конкурирующих коллективов и пропаганду.
Чтобы пацаны не скучали, им включили блатняк через внешние колонки, перемежаемый выступлениями Голубца. Обличительные речи словоохотливого старика больше напоминали проповеди — кругом враги, на власть надежды нет, нужно все решать своими силами. Вот молодчики и решали, попутно скидываясь «за участие» в общак. Казна бандформирования росла с каждым прибывшим новичком, а прибывало их немало, потому что в Захаре видели единственного защитника и спасителя. Приходили даже люди, далекие от криминала — офисные работники, учителя, врачи. Умело запущенные по соцсетям ролики якобы от очевидцев, выставляющие ополченцев в лучшем свете, служили превосходной и практически бесплатной рекламой.
Уставшие от бездействия властей жители устроили «ярогорским героям» такой «сарафан», что в город потянулись добровольцы со всей области, добавляя головной боли гвардии на кордоне. При этом заправилы оставались в тени и набивали карманы, умело манипулируя страхами и отчаянием. А чего еще ждать от дельцов, годами проворачивающих преступные схемы и ухитрившихся не попасть под подозрение?
И пока основные силы готовились к противостоянию, у входа в больницу развернулся менее масштабный, но оттого не менее жаркий конфликт.
— Ты… — лицо Риммы перекосило от злобы. — Маши вам мало, да? За мной послали?
И, не дождавшись ответа, кинулась на лисицу. Кири опешила от столь внезапной атаки, к тому же ее отвлекали десятки взглядов, тревожные звуки и малоприятные запахи лекарств, крови и страданий. Девушка успела отпрыгнуть, но врач вцепилась в капюшон и сорвала накидку, открыв взорам уши и хвост. Люди ахнули и, позабыв о болячках, потянулись к телефонам. А кое-кто к тростям и костылям — более чем грозному оружию в умелых руках. Но нападать не спешили: во-первых, не чувствовали опасности от одиночки среди белого дня и массы народа, во-вторых, несколько смутились от внешнего вида чужачки. Ведь по рисуемому в соцсетях образу она должна быть страшной ведьмой или мерзким чудищем, а вовсе не красавицей, пусть и с небольшими мохнатыми особенностями.