— Да успокойтесь вы! — взвизгнула Кири и вскинула ладони, сгустив перед собой воздух.
— Гляди-ка, по-нашенски болтает, — донеслось со стороны зрителей.
— А симпатичная какая.
— Уши…
— Это что, магия? Обалдеть!
Несмотря на тщетность попыток, Римма стучала по колдовскому щиту кулаками, покуда не выбилась из сил. И когда отступила, тяжело дыша, гостья продолжила:
— Ваша дочь спасла мне жизнь. И я пришла, чтобы отдать долг.
— Поздно… — по дрожащим губам скользнули слезы. — Тьма с тысячью глаз забрала ее.
— Тьма с тысячью глаз? — лисица нахмурилась, вспоминая ненавистный бестиарий. — Заблудник! Это опасный враг, но я сделаю все, чтобы вернуть Машу.
— Машу… — врач сглотнула и захлопала влажными ресницами, — можно спасти?
— Да! Заблудник — охранное заклинание нашей Академии. Видимо, после телепортации оно сорвалось с периметра и потому сбоит. Покажете, где его видели в последний раз?
— Покажу, — Римму трясло от нахлынувшей надежды. — Полицейский участок на севере. Час пешком отсюда.
— Участок? — к спорщицам подошел незнакомый мужчина с разбитым лицом. — Там сейчас опасно, и дело не в каких-то чудовищах. Чудовища по мордасам не лупят и мобильники не отжимают. Сдается мне, гопота так оборзела, что собралась обнести отдел. Идти туда вдвоем — чистое самоубийство.
Кири хотела похвастать магическим талантом, но вместо этого прижала уши и потерла грудь — не стоит недооценивать местных разбойников.
— Я не смогу отлучиться до конца смены, — Римма достала телефон. — Но знаю человека, который тебя проводит.
***
Батыр с угрюмой миной складывал снарягу в позаимствованную в частном секторе тачку, когда на кладбище вбежали запыхавшиеся Тихий и Бабаев.
— А где остальные? — снайпер поежился, подозревая худшее.
— Там, — великан махнул рукой в сторону окруженного скелетами дворца. — В плену.
— Вот блин! — парень хотел сплюнуть с досады, но передумал, вспомнив, где находится. — Надо выручать.
У сержанта зазвонил телефон. Единственная надпись на экране заставила мужчину забыть обо всем и немедленно ответить на вызов. За недолгий разговор лицо полицейского разительно менялось — от ужаса и непонимания до радостной надежды.
— Живы! — крикнул он, спрятав трубку в карман. — Всех, кто пропал прошлой ночью, можно спасти! Нужно лишь проводить Кири до отдела.
— Погоди, — Печенег хмуро глянул на спутника. — Кого-кого проводить?
***
Лисица сидела на лавочке в сквере у площади, запрокинув голову и наслаждаясь тишиной и прохладной сенью кленов. Ждать в больнице девушка отказалась — если поначалу аборигены держались подальше и ограничивались пугливыми взглядами, то, осмелев, стали подходить все ближе и донимать всякими глупостями. Чаще всего просили пошевелить ушами и с ехидцей спрашивали, как крепится хвост. Кири ушла, попросив перенести встречу в сквер, чтобы не чувствовать себя экспонатом цирка уродов. На родине к ее народу все давным-давно привыкли, местные же, пусть и не со зла, доставляли благородной дворянке немало неудобств.
Приближающихся людей Кири унюхала гораздо раньше, чем услышала. Ветер принес крепкий запах пота, табака и крепкого алкоголя, а обещанное Риммой сопровождение так пахнуть не могло. Уши непроизвольно повернулись в сторону нетрезвых шаркающих шагов и гогота. Лениво приоткрыв левый глаз, чужачка заметила бредущую по аллейке троицу в черных костюмах с белыми лампасами. Пацаны глотали краденую водку, передавая друг другу бутылку, дымили дорогими папиросами и наслаждались босяцкой жизнью без законов и порядка. Ни одна сила в мире не заставила бы шантрапу пройти мимо одинокой красавицы, пусть и закутанной с ног до головы в плащ. Но Кири не переживала и не пыталась спрятаться — теперь-то ее врасплох не застать, и даже если у шайки есть железные жезлы, так легко они не отделаются.
— Опа-па! — гопники сели по краям лавки, а третий — самый плечистый и наглый — встал напротив. — А кто это тут сидит? Нас ждешь, солнце?
Лисица осторожно выпростала руку и направила на бугая раскрытую ладонь. Пьянь не сразу понял, что происходит, а когда сгустившийся воздух тараном ударил в грудь, стало уже поздно метаться. Парень отлетел аж до противоположной лавки и остался лежать головой на газоне, а ногами на спинке. Подельники от такого фокуса вскочили как ужаленные, левый — самый тощий и слабый прилипала — рванул прочь со всех ног. Правый — наоборот — взбеленился и кинулся на обидчицу, держа бутылку за горлышко, как дубину.