Кто знает, что эта яджняяджния выткана на членах тела, тот наделен [сильными] членами, не страдает ни одним из членов, достигает полного срока жизни, живет в блеске, богат потомством и скотом, велик славой. (Перевод А. Сыркина)
Почти о том же сказано в Книге Закона Кроули («восемь и девять законов искусства»):
Так будьте же красивы; облачите себя в прекрасные одеяния; ешьте хорошую пищу и пейте пенящиеся сладкие вина! Любите так, как желаете любить, там, тогда, и с тем, кого желаете любить… И да будет экстаз твой радостью всей земли… Во имя чистой воли, не отягощенной целью, избавленной от жажды результата, все пути совершенны…
«Жажда результата», как и анальная озабоченность временем, не только сокращает любовный акт до краткого «перепиха», но и провоцирует серьезные экологические проблемы из-за резкого скачка технологического роста. Такое отношение к природе не более материалистично, чем духовность церковников, сжигавших на кострах женщин. Когда проблема бедности будет, наконец, разрешена (Бакминстер Фуллер опубликовал детальную программу того, как можно добиться этого за десятилетие, если политики прекратят блокировать естественные технологические тенденции), то человечество больше не будет напоминать стадо бычков, в период гона борющихся за территорию. Мы сможем взглянуть на себя без привычного страха, расчетливости, скрытой за анальной властностью паранойи, увидев себя такими, каковы мы есть. Возможно, что мы будем похожи в этот момент на людей, впервые попробовавших ЛСД, и будем долго хохотать над тем, какими же идиотами все-таки были.
Живя все дольше в океанически-сенсорной эпохе Сознания III и оставляя все дальше в прошлом типичные понятия материального и духовного, мы в итоге столкнемся с вопросом, остро поставленным в свое время Маркузе, Лири и Брауном: может ли общество существовать вообще без принуждения? История — этот, по меткому выражению Джойса, ночной кошмар, от которого мы все силимся проснуться — уверенно говорит «нет»; но когда-нибудь мы ведь все равно проснемся. Что получим мы, когда рухнут разом и дефицитная экономика и пуританское общество? В обществе, лишенном работы, которое было предсказано Фуллером и кибернетиками, что еще будет отвлекать людей от распространяющейся повсеместно осознанности и идущей за ней следом всеобщей любви?
Сейчас этот вопрос остается открытым. Тем временем мы можем сказать, что мистическое звено между сексом и религией, заметное любому внимательному человеку, содержит в себе больше чем простое заключение Фрейда, что религия лишь заменяет секс. Как пишет норвежский психотерапевт Ола Ракнес в своей книге Вильгельм Райх и Оргономия, полемизируя со своей же ранней работой, в которой он пытался обосновать мистическое научными средствами:
Первой вещью, которую я пытался показать, является так называемое «мистическое состояние сознания», которое рационально можно объяснить как прорастание в сознание подавленных мыслей и эмоций, которые в этом случае не осознаются человеком как свои собственные… В каком-то смысле это будет верно, но главное, что портит всю картину, это ощущение энергетических потоков в теле, восторг, сопровождающий эти ощущения, потрясающее чувство, что тобою словно движет что-то извне, ощущение переживания новой формы жизни (курсив мой).
Заканчивая эту книгу, я хочу сказать откровенно, что и тогда, когда я попробовал кактус-пейотль (источник мескалина) с одним моим другом, индейцем-сиу, и когда я занимался кундалини-йогой со знакомым индусом, я испытывал точно такие же ощущения, о которых говорил доктор Ракнес. Похожие чувства, вначале слабые, но потом уже уверенные, вызывали у меня определенные сексуальные практики. Я никогда не старался отождествить их c каким-либо божеством или богиней, Буддой, Боддхисатвой или тем, кого старина Кроули назвал «Святым Ангелом Хранителем»; также как я никогда не был убежден, что один человек (типа Райха) должен утверждать абсолютно новый источник энергии в соответствии с этими понятиями — всего лишь развитыми до предела уже открытыми биоэлектрическими силами, как утверждают некоторые математики. Тем не менее, трактовать как поток этот процесс, сопровождаемый восторженным ощущением, вполне приемлемо (исключая все возможности депрессии и отчаяния впоследствии), как и это безошибочное ощущение, что тобою словно движет что-то извне, (продолжая описание доктора Ракнес), и, прежде всего, «ощущение переживания новой формы жизни». Некоторые из таких ощущений сопровождают, кстати, любой полноценный оргазм, хотя, конечно, в более мягкой форме. Пример того, что я пытаюсь донести: когда Шекспир в Мера за меру описывал оргазм как «мгновенный трюк», он и понятия не имел о таком виде оргазма; когда же Хэмингуэй написал в «По ком звонит колокол» свой издевательский пассаж об «ощущении, словно земля движется», он определенно имел такой опыт (тогда как те критики, которые его высмеивали, такого опыта не имели).
«Ощущение переживания новой формы жизни» — подлинная суть этого эксперимента. «Пробуждение», «Озарение», термины, часто используемые мистиками и теми, кто достиг вершин духа, именуемыми в греческих дионисийских культах «digenes»(дважды рожденными) и в христианской традиции «заново рожденными». Пару недель назад я принимал участие в фундаменталистской службе, якобы христианской, с заметной примесью шаманских элементов — хлопаньем в ладоши, пением, танцами, ритмическим покачиванием, все быстрее и быстрее, достигая крещендо. Все это продолжалось три часа и затем «чудо» снизошло и одержимость божественным духом стала возникать то тут то там в зале, словно нажали на невидимый спусковой крючок. И если меня не убедили, что «господь Иисус» снизошел к нам, это еще не означает, что беспочвенные термины вроде «аутосуггестии» или «психологии толпы» тоже смогут это объяснить. Упертый рационалист, для которого все это «плод больного воображения», пусть попробует доказать мне, что и оргазм с этой точки зрения тоже лишь «плод больной фантазии». С таким же успехом можно сказать подросткам, впервые занимающимся сексом, что «все происходит только в их голове», хотя они прекрасно знают, что ощущения от секса нельзя сравнить с фантазиями о сексе, точно также как чтение меню не дает никакого представления о вкусе пищи.
Эта книга писалась весело и с любовью, и если иногда я критикую тех людей, которые приносят в нашу жизнь больше горечи и уныния — женоненавистников, превративших изначально мягкую религию парня по имени Иисус в настоящее кровавое сафари, мизантропов, нашедших тысячи совершенно законных причин сжигать женщин заживо, наслаждаясь треском костра — то только потому, что удовольствие от критики, даже экстаз (от греческого ec-stasis, из себя) — наше прирожденное и неотъемлемое свойство. Бесхитростная мантра Эбби Хоффман: «Ты не сможешь творить добро, пока ты не почувствуешь добро» не кажется мне с годами менее верной, скорее, наоборот. Я не собирался звучать иной раз банально и говорю сейчас прямо — все, что нужно миру, это немного нежности; вряд ли я думал добиться чего-нибудь и от тех людей, что постоянно пытаются уложить в схемы как себя, так и других, сея страх, враждебность и обиды.