Предисловие
На большую значимость для монашествующих боговдохновенных глав прп. Каллиста Ангеликуда или Катафигиота, не вошедших в русский перевод Добротолюбия, выполненный Свт. Феофаном Затворником, указал мне в 1999 году монах Лазарь из Русского на Афоне монастыря св. Великомученика Пантелеймона. Он же и подарил мне славянский текст Добротолюбия, отпечатанный с перевода, сделанного Старцем Паисием Величковским.
Когда мне удалось ознакомиться со славянским переводом главы «О Божественном единении и созерцательной жизни», прп. Каллист Ангеликуд стал одним из моих любимых духовных авторов, вслед за которым последовало знакомство с переводами трудов Свт. Дионисия Ареопагита и прп. Максима Исповедника.
После многих лет уединенной жизни на Кавказе и практики Иисусовой молитвы мне все еще не было достаточно ясно дальнейшее направление духовных поисков. Благодаря мудрому монашескому совету, исихазм, как уникальное направление в глубины духовной жизни, открылся моему сердцу. С появлением отличных переводов на русский язык малоизвестных творений святых Отцов-исихастов в книге «Путь к священному безмолвию», а также в сборниках «Византийские исихастские тексты», под общей редакцией А. Г. Дунаева, и «Сочинения Свт. Дионисия Ареопагита с толкованиями пр. Максима Исповедника» в пер. Г. М. Прохорова, духовная практика предстала более цельной и ясной.
Избегая множества сложных речевых оборотов и поэтических сравнений, свойственных греческой исихастской традиции, мне показалось не лишним составить для себя и для близких некоторую выборку или изложение основных положений исихазма, практически необходимых для созерцательной жизни. Приношу сердечную благодарность всем переводчикам этого глубокого духовного наследия, давшего нашему поколению монашества возможность практически усвоить не только молитвенное делание, но и со всевозможным смирением приступить хотя бы к подножию высочайших духовных вершин – обожения и созерцательной жизни в Спасении души благодатью Господа Иисуса.
Исихазм для современников
По главам прп. Каллиста Ангеликуда «О Божественном единении и созерцательной жизни», «О духовной брани и священном безмолвии», и Свт. Дионисия Ареопагита «О мистическом Богословии» с толкованиями прп. Максима Исповедника
ЧАСТЬ 1. Святые Отцы и созерцание.
1. Обоснование созерцания
«Всегда движущийся ум тогда становится неподвижным и лишенным мыслей, когда весь он покрыт Божественным мраком и светом, однако он бывает в созерцании и чувстве и вкушении тех благ, в которых находится».
Все живое причастно движению. Всякое движение стремится к покою. Ничем не ограниченное движение – это совершенный покой и совершенная свобода. Покой – это идеальное состояние всякого движения. Свобода – это идеальное состояние всего живого. Смерть не является покоем, а переходом из одного состояния движения в другое.
Ум постоянно деятелен. Он получает наивысшее наслаждение в покое. Покой для ума есть наивысшее благо или добро. Это наивысшее благо или Добро для человека есть Бог. Бог превыше всякого ума.
Бог есть Верховный Дух, поэтому родившееся от Духа есть дух и родившееся от Бога есть бог по благодати. Бог безконечно любит человека и готовит ему Свои дары – блаженство в Духе и покой в благодати.
Верховный Дух – это наивысшая Красота и совершенная Святость. Ум, по причастности к Святости и Красоте, есть созерцатель этих наивысших Божественных качеств. Поэтому тот, кто не пришел к созерцанию, еще не достиг духовного рождения и совершенства в благодати и Святости. Когда ум останавливается в своем восхождении к созерцанию, то лишается и благодати и Святости.
Человек получил от Творца сознание, которое обладает способностью к движению. Способность сознания к движению есть ум, называемый духом. Природа ума есть постоянное движение. Все предметы конечны и ограничены. Движение ума требует наличия объекта безконечного и ничем не ограниченного. Кроме Бога нет ничего безконечного и неограниченного. Следовательно, уму надлежит устремляться к единому и поистине безконечному и только его иметь своей единственной целью.
Бог един по существу, но неограничен по деятельности. Ум един по природе, но неограничен по движению мыслей. Поэтому ум ни в чем не может найти удовлетворения, кроме как в едином и безпредельном. Оставив многое, он естественно находит радость только в Боге – простом, едином и безпредельном.