Несколькими неделями позже пришло другое письмо, специально привезенное посланником из Дакара. В письме — удовлетворение ответом моей семьи. Посланник привез также деньги для сватовства. Таков обычай. Затем начинает происходить нечто значительное. Собираются мамы. Я пропускаю мимо ушей то, что о чем они говорят в комнате. Я не спрашиваю. Обычно посланник — кто-либо из касты, специально предназначенный для установления контакта между семьями жениха и невесты. Никто не ведет переговоры напрямую без этого посредника. Он должен обсудить и принести приданое. Обычно это происходит очень быстро, все зависит от переговоров. Б моем случае речь идет о семейном браке по соглашению: кузен был родным племянником моего отца. Поэтому переговоры длились недолго.
Однажды я возвращалась от коллективного крана в десяти минутах ходьбы от дома, неся на голове полный таз воды, и беззаботно смеялась с подругами. Между двумя походами к крану я заметила, что кузены моего отца приехали из Дакара навестить его. Я была рада видеть родственников и, ни о чем не подозревая, продолжала выполнять свои обязанности. Коллективный кран — место привычных встреч девчонок. Он есть в каждом квартале. Стоят в очереди, ругаются иногда, смеются. Сегодня легче, чем раньше: не нужно черпать воду из колодцев и царапать руки о шершавую веревку, чтобы вытащить ведро. Но, выигрывая в одном, проигрываешь в другом: вкус, мягкость этой воды не имеют ничего общего с водой из колодца моего дедушки. В случаях ее крайней нехватки из-за отключений продавцы, по большей части мавританцы, взвинчивают цены.
Идя за водой третий раз, я встретила отца. Он попросил меня оставить мои обязанности, вымыться и одеться. Не спрашивая, для чего это нужно, я оставляю свой таз и подчиняюсь. Поскольку приехали родственники, в просьбе отца не было ничего подозрительного. Мама собирается готовить. Я иду мыться и одеваюсь. Когда я готова выйти из комнаты, бабушка по материнской линии появляется на пороге.
— Садись! И больше не выходи отсюда!
Я остаюсь одна.
По бабушкиному тону я понимаю, что происходит нечто важное. Мой отец, его братья и кузены были в мечети для пятичасовой молитвы. Я подозревала, что они будут там говорить только о сватовстве. Но внезапно, пока я сижу одна, прибегает подруга моей сестры и бьет меня кулаком по голове.
Традиция предполагает, что, когда девушку выдают замуж в мечети, другие девушки торопятся ударить ее, поскольку первая из них станет следующей невестой. В американских фильмах невеста бросает букет, к которому кидаются девушки, чтобы поймать его. У нас это удар по голове.
И тогда я поняла. Все кончено, они выдали меня замуж в мечети. Удар по голове — сигнал.
Я остаюсь здесь, как идиотка, не в состоянии вымолвить ни слова перед очевидностью. Мужчины возвращаются из мечети. Все приходят поздороваться со мной, сообщить, что я оказала честь моей семье, дав согласие на брак, посланный мне милостивым Богом, что они молятся, чтобы этот брак длился долго, был счастливым и принес много детей, чтобы удача сопутствовала союзу и чтобы злой дух не потревожил его…
Каждый говорит вслух одно и то же без особых эмоций. Это ритуал.
Я — одна из хорошо воспитанных девушек, которая не перечила. Мои сестры и кузины также прибегают поздравить меня. Старшая сестра занята на кухне, она ничего не сказала мне раньше, не предупредила. В конце концов, я не сказала «нет». Все нормально.
И так проходит вечер. Несколько минут спустя мужчины приносят из мечети орехи колы, маленькие горькие шарики, и раздают их с небольшим количеством денег всем мамам и теткам. Моя мама и ее сестры получают часть приданого, которую они вернут семье как деньгами, так и орехами колы, чтобы показать, что брак был совершен в мечети, но официально еще не праздновался семьей. Организация такой церемонии действительно требует времени, тогда как ритуал в мечети — формальность между мужчинами каждой семьи. Одни говорят: «Мы просим руки вашей дочери для того-то», а другие отвечают: «Мы отдадим ее вам на таких-то условиях…» Условия зависят от решений, достигнутых заранее на переговорах.
В мечети брак заключается на словах, ничего не записывается. Во всяком случае, в то время. И мужчины делают что хотят, поскольку сенегальские законы не противодействуют религии. Чиновники вмешиваются только в случае урегулирования вопросов гражданства. Много африканских женщин остается сегодня в этой ситуации, без каких-либо документов о браке. У нас женщина не меняет фамилию, оставляет свою. И если она разводится, то процедура совершается мужчинами ее семьи таким же способом, в мечети. Муж трижды говорит, как минимум, трем свидетелям, что все кончено. И все действительно кончено. Поэтому кажется, что развод несложен. Но если супруг отказывается произнести необходимые слова, если не хочет, чтобы жена оставила его, или пытается очернить ее имя, тогда родители обязаны положить конец, сказав: «Мы заключили этот брак, мы его и расторгнем».
Такова традиция национального брака. Мне было сложно принять ее тогда. Я замужем в глазах других, но не в своих! И продолжаю жить обычной жизнью. Ничего не изменилось, не считая того, что наблюдение за мной стало намного строже. Особенно со стороны бабушек.
— Не приближайся к мальчикам! Не прикасайся к ним! Не разговаривай с ними!
А я любила навещать одну из моих тетушек, у которой были только сыновья. Мне нравился их кузен, а я нравилась ему. Бабушка знала это.
Мама не хотела, чтобы я выходила по вечерам. Но я, озорная, подвижная, всегда находила способ ускользнуть на улицу, однако ничего плохого не делала. Это была игра — проведать подруг или друзей и поболтать.
Вечером, когда мы, дети, болтали в комнате мальчиков, я вдруг услышала, как кто-то здоровается с тетей. Моя бабушка!
Я не вижу никакого другого выхода, кроме того, чтобы спрятаться под кровать. Мальчики выходят из комнаты и с невозмутимым видом предстают перед пристальным взором моей бабушки.
— Хади здесь?
— Нет-нет, ее нет.
Но бабушка родилась не вчера и прекрасно знает, что мальчишки врут. Она входит в комнату, но не видит меня. Вероятно, она услышала мое дыхание, поскольку мгновенно подняла покрывало:
— Выйди оттуда!
— Я не делаю ничего плохого, я только хотела поговорить с…
— Быстро возвращайся домой. Ты больше не можешь делать то, что тебе вздумается, и ходить туда, куда хочешь. Ты теперь замужем, должна уважать своего мужчину и не встречаться с мальчиками.
Я, девочка-подросток, играя с подружками, забывала историю со свадьбой. Но бабушка всегда была настороже, может, потому, что у кузины родился внебрачный ребенок. Это позор быть беременной от кого-то другого, если ты обручена.
В августе тысяча девятьсот семьдесят четвертого года, когда мне было почти четырнадцать, посланник появился снова. Он из касты сапожников, член нашей семьи. Когда посланник приходит с известием, например о смерти, то обращается только к старейшине, никогда к женщинам или молодым дядям. И в тот день мы даже шутили, — он очень приятный и с чувством юмора.
— А! Посланник! Что еще принес нам? Надеемся, что у тебя хорошие новости, главное — не о смерти.
Он пошел прямо к дедушке. А когда у дедушки кто-либо в гостях, нужно отойти в сторону, нельзя подслушивать. Поэтому я вернулась к своим обязанностям. Спустя полчаса дедушка позвал бабушку, мою маму и тетю — всех женщин в доме. Выйдя от дедушки, они пошли к маме. Я увидела, что они обсуждают что-то с озабоченным видом. Как обычно, ко мне сразу никто не обращается, я узнаю о плохой новости позже.
Жених приехал из Франции вчера вечером, он в Дакаре, и свадьба должна быть подготовлена и совершена очень быстро, поскольку у него мало времени. Он здесь в отпуске на месяц и в течение этого месяца должен жениться, а потом повидаться со своей семьей в деревне, что займет, как минимум, два дня пути. Короче говоря, свадьба назначена на следующий четверг, а сегодня понедельник. Бремени мало. Женщины недовольны: