- Ага. Я видела его позавчера вечером. Он уехал вчера. Но он оставил тебе записку.
- Записку? Что там написано?
Она протянула мне конверт. Я открыл его. Записка действительно была от Фила. Я задумался. Какой милый парень, какой простак. Потом я прочитал ее.
ПОШЕЛ К ЧЕРТУ, - гласила записка. - РАНЬШЕ Я ДУМАЛ, ЧТО ТЫ МОЙ ЗАКАДЫЧНЫЙ ДРУГ. ТЕПЕРЬ ТЫ ПРОСТО ЕЩЕ ОДИН КОРОЛЬ ОБМАНА.
А кто нет?
Исчезнувший ныне бар "Красавицы ада" был замечательным старым баром в Вест-Виллидже для писателей и рабочих, где выпивка была дешевой, а живые выступления устраивались всякий раз, когда кто-нибудь собирался вместе. Я помню, как легендарный исполнитель рок-н-ролла Лестер Бэнгс провел там несколько концертов, его футболка выглядела так, словно он засунул в нее свой обед, а пачка "Лаки Страйк" регулярно торчала из дыры в заднем кармане джинсов, когда он ревел в микрофон. Для сочинителей из "Пентхауса", "Дейли Ньюс" и кучки молодых радикалов-фрилансеров это был второй дом, как только рабочий день заканчивался.
Бара давно уже нет, как и моего приятеля Лестера, и я скучаю по ним обоим.
Так что это для тебя, Лестер.
Думаю, ты бы посмеялся пару раз.
Инцидент в "Плаза" в значительной степени соответствует действительности, Как и женщина с шейным бандажом. Остальное - Струп и чушь собачья.
"Массаж"
Сан-Диего был не просто еще одним скучным городом, это был настоящий холодный тупик на краю гребаного мира. Забытое место к северу от абсолютного ничего. Носилки в больничной приемной, и ты знал, что никогда не выйдешь оттуда живым. У меня была работа, так что дни проходили сносно. Но по ночам, черт возьми, везло, если удавалось найти бар с бильярдным столом и куском задницы моложе пятидесяти пяти лет, выглядевшим лучше комнатной мухи. Таков был Сан-Диего. Усталая самодовольная загорелая старая соковыжималка, тонущая в плохом виски.
Интересно, куда, черт возьми, все деваются по ночам? Ночью на улице присутствовали только автомобили. Клянусь, в них никого не было. Было видно, как они движутся, шипя по бетону, но никто не парковался и никто не шел пешком. Только фары и шум на мертвом широком шоссе.
Как-то вечером мы с Ти Джеем пошли купить немного дури к другу. Друга не было дома. Но дверь была открыта, и мы вошли. Мы взяли немного травки из его заначки и оставили деньги на столе. У него жила большая черная змея-суслик, поэтому мы покурили травки, выпустили змею из клетки и смотрели, как она скользит по дверному косяку. Мы еще немного покурили, а змея, наконец, выползла через парадную дверь. Я наблюдал за ней.
- Змея убегает, Ти Джей, - сказал я.
- Вот сукина дочь, черт побери!
- Нам лучше поймать ее.
- Я не собираюсь гоняться в темноте за какой-то змеей. Ну ее на хуй.
Так что мы взяли травку и убрались оттуда. А змея вырвалась на свободу.
И это была лучшая и самая насыщенная событиями ночь в Сан-Диего. Пока я не нашел ту шлюху.
Я никогда не снимал проституток, и на то были две причины. Во-первых, у меня никогда не было денег. Это очень веская причина. Во-вторых, мне не нравилась идея платить за это. Я был слишком глуп, чтобы понять, что, как говорил пророк, вы всегда платите за это, так или иначе. Но я учился.
Мы с Ти Джеем работали вместе. Каждый день мы вкалывали до одури, изнемогая от усталости. В конце дня нам казалось, что в офисе воняет, как на скотобойне, а мы были первоклассными американцами. Так что мы пропускали ужин и сразу переходили к серьезной выпивке. Может, поужинаем позже. После четвертого или пятого захода. Но этим вечером, всего лишь после двух рюмок, Ти Джей начал растирать шею и жаловаться, что ему нужен настоящий хороший массаж.
- Ты подразумеваешь, что хочешь перепихнуться?
- Нет. Серьезно. Мне бы не помешал массаж.
- Ти Джей, я бы не стал воспринимать тебя всерьез даже с бритвой в одной руке и пистолетом в другой. Хочешь пойти к бляди - иди. Но не вешай мне лапшу на уши. Ты - чертов мошенник и пьяница в придачу, и я не верю тебе ни на грош.
Ти Джей был лжецом и обманщиком, и надо было дать ему понять, что ты его раскусил. Как только он это поймет, вы станете друзьями. Но ему нужно время от времени напоминать об этом. Он рассказывал, что служил в разведке во Вьетнаме и убил более тридцати человек в рукопашной бою. У него не было выбора, сказал он. Он создавал легенду. Но он, вероятно, был так же опасен, как шляпа с загнутыми кверху полями. Его можно было выбить из колеи словом из десяти букв.
- Господи, Струп, - сказал он. - Мне просто нужен массаж, вот и все.