Все танцовщицы были в другом конце бара. Одна из них держала руку на коленях какого-то бродяги, он видел, как она гладит его.
- Господи, нет, - сказал он.
Он должен выбраться отсюда. Он заплатил девушке свои три пятьдесят.
- Возвращайтесь скорее, - сказала она.
Он оставил ей на стойке четвертак.
Пусть подавится. Он знал, что он сделает. У него был номер телефона девушки Эндрю. Все должно быть по справедливости, - подумал он.
Пойду за теплотой.
Они встретились в ресторане, он выбрал его из-за близости к ее квартире. Оба заказали сэндвичи с говядиной, а она еще салат из капусты. Теперь, когда Струп хорошенько рассмотрел ее, она была не так уж и плоха. Лицо простоватое. Но тело ему понравилось. Тугая мальчишеская попка, стройные бедра, большие сиськи. Как раз то, что ему нравилось. Он недоумевал, зачем ей эти маленькие светлые усики. Из-за них она выглядела неряшливо. Ей следует от них избавиться.
- Ты позвонил, потому что Эндрю с Шилой, - сказала она, откусив большой кусок сэндвича.
- Правильно.
- Знаешь, я не сплю с кем попало.
- Тебе не хочется?
- Обычно нет. Может, раз или два. Хотя Эндрю делает это часто.
- Я тоже. Но у нас с Шилой все поровну. Взаимопонимание.
- Так что ты задумал на сегодня?
- Что я имел в виду?
- Да.
- Э-э... Наверное, у меня была мысль тебя трахнуть.
- Мне это не нравится.
- Что?
- Пошел ты. Это звучит дешево.
- Извини.
- Но я считаю тебя привлекательным. Я так подумала, когда увидела тебя в первый раз.
- Я тоже считаю тебя привлекательной, Джанет.
Она улыбнулась ему. Капустный салат свисал с ее подбородка. Он протянул ей салфетку. Она снова улыбнулась.
Он держал в руках эти большие сиськи, они были упругими, нежными и гладкими, они были безупречны. Но он молил бога, чтобы она заткнулась. Она была забавной девушкой. Она все говорила и говорила, он догадывался, что она стесняется. Даже когда он гладил ее соски, она говорила. Казалось, она смущена тем, что он смотрит на нее. Вся эта болтовня была для того, чтобы удержать его от взгляда на ее лицо, тогда как его волновало только тело. Лицо было ничем. Но тело было хорошее. Ей надо немного заняться спортом, вот и все.
- Подожди минутку, - сказала она. - Мне нужно встать.
Она пошла в ванную, а Струп разделся и голый плюхнулся на кровать. Он все слышал. Она чистила зубы. Какого черта она это делает? Они оба ели солонину. Так в чем проблема? Солонина не может навредить. Она вернулась и увидела, что он лежит голый. Она рассмеялась и отвернулась.
- Ты чего?
- Мы с Эндрю никогда так не делаем, - сказала она. - Мы выключаем свет. Мы никогда не валяемся вот так голышом.
- Я ведь не Эндрю, правда?
- Нет.
- Так что ты делала в ванной?
- Чистила зубы. Я это часто делаю. Три, может быть, четыре раза в день. И меня не вырвало.
- Тебя что?
- Меня не вырвало. Могу я рассказать тебе один секрет? В половине случаев, когда я что-нибудь съедаю, меня рвет. Это такая особенность. Отвратительная, я знаю. Ты меня ненавидишь?
- Нет, я не ненавижу тебя.
- Я села на диету, и теперь это, как я уже сказала, особенность. Может быть, тот факт, что на этот раз я не вырвала - хороший знак для нас.
- Может быть. Ну же. Тащи сюда свою задницу.
Она хихикнула, прикрывшись рукой, и забралась в постель. Натянула на себя простыню, оставив Струпа снаружи. Струп что-то учуял. Что это, черт возьми? Как только она сдвинула простыни, он почувствовал запах. Что-то кислое, доносящееся с кровати. Пахло мочой. Черт, это и есть моча! Проклятая кровать воняла, как кошачий лоток!
Никакой кошки он не видел.
Хрен с ним, - подумал он. Итак, она блюет после ежедневных гамбургеров и картошки фри, слишком часто чистит зубы и не хочет, чтобы он смотрел на нее, и, вероятно, мочится по ночам в постель, а может быть, это Эндрю, он бы не удивился. Девчонка сумасшедшая, ну и мать ее за ногу. Это для Шилы. И в твою жопу тоже, Эндрю.
Наверное, лучше не терять времени. У нее могут быть еще сюрпризы. Он тут же вставил ей.
- Что, просто так? - спросила она.
- Думаю, мы начнем с ебли и будем работать в обратном направлении, - сказал Струп.
- Хорошо. Только это для меня в новинку. Эндрю всегда сначала разогревает меня. Он делает все возможное, чтобы доставить мне как можно больше удовольствия. Он действительно старается изо всех сил. Он говорит, что скорее доставит мне удовольствие, чем получит его сам. Но ты ведь просто возьмешь меня, не так ли?