Чернявый притащил следующую порцию собачатины, скороговоркой пожелал приятного аппетита и сбрызнул обратно на рабочее место. То ли имел место быть некоторый мандраж перед новой партией клиентов, то ли в том промасленном свёртке было нечто такое, за что следовало расшибиться в молекулы, но угодить по полной. Подхихикивать, поддакивать и даже сбацать на столе подобие стриптиза, эротично размахивая грязноватым фартуком. Но, если верить иногда долетающим до стола друзей отрывкам похабных реплик, исполняющей стриптиз на столе желали видеть только Лихо.
Блондинка не реагировала никак, сосредоточенно доедая последний кусок. Ещё пару минут — и они двинутся дальше, оставив этому отребью яркое впечатление для непременно грядущей мастурбации. Да и бес с ними, с озабоченными.
С соседнего стола вдруг донеслись азартные возгласы, похожие на скоропалительно заключаемое пари, потом двое хлопнули друг друга по ладоням, и, в заинтересованном перекрестье взглядов, самый молодой «махновец» поднялся, держа курс к столику пятёрки.
— Спокойно, — процедил Герман, краем глаза следя за приближающимся хмырём. — Доедаем, допиваем, не нервничаем… Говорить буду я.
— А чё, мужики… — Подошедший по-хозяйски упёрся кулаками в стол. Обвёл всех, кроме Лихо, простецким взглядом оборзевшего до полного неприличия двуногого, чувствующего за собой превосходство в силе. — Девочкой не поделитесь? Братва очень просит уважить…
На Лихо он не смотрел, словно вопрос был уже решённым, оставалось только шлифануть кое-какие шероховатости и уводить предмет разговора на свою территорию. По его мнению, здесь вообще некого было бояться.
Пожилой пентюх с непонятным, тушующимся взглядом? Тощий, нескладный прыщ в окулярах? Белобрысая курва с классными буферами и несколько подпорченной внешностью? Кого тут бояться? Не смешите мои стельки… Пушки у них, правда, неплохие, но это ещё не показатель.
Амбал, похожий на страшный сон титанов рестлинга, смотрящий немигающим взглядом, и второй — невысокий кадр, на лице которого нельзя было прочитать ни единой эмоции, вызывали некоторое опасение. Но соотношение сил всё равно составляло примерно три к одному, поэтому шибко увечить нервную систему загодя… определённо не стоит. Сядет матрёшка на конус… а куда она денется? — коли уж так выразительно приглашают.
Блондинка сидела с мёртвым лицом, только в пальцах подёргивалась увесистая вилка, которой так удобно засадить в глаз, без проблем достав до мозгов. Если они есть, конечно же…
— Не, ну чё вы деревянные такие? — делано огорчился переговорщик, повысив голос, чтобы его монолог доносился до притихшей в ожидании гоп-компании. — С вами же по-хорошему базарят, людям тоже тепла хочется. С такой давалочки ничего не отслоится, чтоб мне так жить. Девятью хренами — больше, девятью — меньше… Один хрен.
Он коротко хохотнул над собственным пошлым каламбуром, и из-за его спины донёсся взрыв смеха, сопровождающийся парой хлопков в ладоши. Лихо скользнула по нему отсутствующим взглядом, глаз за что-то зацепился, она вгляделась получше. Мысленно выматерилась — от души, витиевато.
Нависший над столом джентльмен удачи, могущий в любой миг словить от вилки в глаз до «маслёнка» в левое яйцо, был мутантом. Это в корне меняло дело. Ни одна команда, каким бы лихим ремеслом она ни занималась, никогда не возьмёт к себе мутанта. Отличающегося непредсказуемым, зачастую агрессивным стилем поведения. Значит, либо это ржущее по поводу предстоящей свободной любви мудачье совсем съехало с катушек, либо они занимаются вовсе уж исключительными вещами. О которых даже не хотелось думать. Самое невероятное, что «хамелеоны» молчали, не отзываясь ни единым радужным переливом. Но это точно был мутант, Лихо готова была спорить с кем угодно, не боясь проиграть.
— Да чё вы мнётесь, как стручок у импотента? — удивлённо хмыкнул мутант. — Может, вам с нас плату брать как-то неудобняк? Давайте бесплатно! Мы в ответ постараемся вашу шкуру надолго не задерживать. Отработает за три подхода, по троих за раз приласкает — и гуляй, усваивай гормоны. Тем более что вы с ней, я гляжу, не особенно ласково… — Он кивнул на синяк блондинки. — А мы с ней со всей галантностью. Глядишь, ещё и кайф поймает. Чтобы за девять раз, и далеко не на полшишки, кайфа не словить — не бывает такого. Поймает, куда она денется…
Лихо, не отрываясь, смотрела на чуть видные, зеленоватые, пульсирующие вздутия, находящиеся у него чуть ниже правого уха. Явный признак мутации, и, если раздеть «махновца» догола, непременно обнаружится ещё что-нибудь более отталкивающее, чужеродное. Вроде крохотных, нетерпеливо шевелящихся присосок, располагающихся в районе живота. И при прикосновении к ним кого-нибудь чужого выделяющего вязкую субстанцию, обладающую свойствами клейкой кислоты. Прожигающей бедро взрослого мужчины насквозь за четверть минуты. Или двух недлинных — сантиметров по двадцать — гибких жал, растущих чуть ниже ключиц. Способных в ближнем бою в считаные мгновения пробить одежду и безошибочно поразить нервные узлы противника. И это ещё довольно безобидные «награды» Сдвига. Бывает не в пример серьёзнее.