Для которых пристанищем сделался рай,Животворной душой, жизнь творящей из тлена,Созидателем душ, уводящим из плена,Милосердных деяний живою волной,Повеленьем, весь мир сотворившим земной,Светлым именем тем, что над именем каждым,Узорочьем созвездий, зажженным однажды,Небесами семью, мощью огненных сил,Предсказаньем семи самых светлых светил,Знаньем чистого мужа, познавшего бога,Чутким разумом тех, в чьем сознанье — тревога,Каждым светочем тем, что зажжен был умом,Каждым сшитым людьми для даяний мешком,Головой, озаренной сиянием счастья,Той стопой, что спешит по дороге участья,Многомудрых отшельников светлой душой,Их всевидящим взором, их верой большой,Ароматом смиренных, простых, благородных,Добронравьем людей, от желаний свободных,Добротою султана к больным, к беднякам,Нищим радостным, словно властитель он сам,Свежим веяньем утра, душистой прохладой,Угощенья нежданного тихой усладой,Позабывшими сон за молитвой ночной,Слезы льющими, странствуя в холод и зной,Стоном узников горьких в темнице глубокой,Той лампадой михраба, что в выси далекой,Всей нуждой в молоке истощавших детей,Знаньем старцев о немощи старых костей,Плачем горьких сирот, — тех сирот, у которыхТолько скорбь, унижением странников хворых,Тем скорбящим, что скорбью в пустыню гоним,Тем, чьи ногти синеют от лютости зим,Неусыпностью добрых, помогу дающих,Долгой мукой несчастных, помоги не ждущих,Тем страданьем, которое рушит покой,Беспорочной любовью, блаженной тоской,Побеждающим разумом, — смертным и бедным,Воздержаньем отшельника, — мудрым, победным,Каждым словом той книги, что названа «Честь».Человечностью той, что у доблестных есть,Тою болью, с которой о ранах не ропщем,Тою раной, что лечат бальзамом необщим,Тем терпеньем, что должен влюбленный иметьТяжким рабством попавшего в сладкую сеть,Громким воплем безмерной, безвыходной мукиВ дни, когда протянуть больше не к кому руки,Правдой тех, чей пример благочестья высок,Откровеньем, которое слышит пророк,Неизбежной дорогой, великим вожатым,Помогающим смертным, тревогой объятым,Тою дверью, земли отстраняющей ложь, —Той, которою ты вслед за мною уйдешь,Невозможностью видеть мне лик твой незримый,Невозможностью слышать твой голос любимый,Всей любовью твоей, — да продлится она! —Этой немощью, — всем да не снится она! —Сотворившим и звезды, и воды, и сушу,Давшим душу и вновь отнимающим душу, —Развернув этот шелк в почивальне своей,Ты не хмурь, о родимая, черных бровей,Не грусти, не надень похоронной одежды,На удел бытия вскинь бестрепетно вежды,Скрой рыданья свои, что сыновний венец,Вспомни то, что и солнцу наступит конец.Если был этот мир не для всех скоротечным,Ты стенай и рыданьем рыдай бесконечным.Но ведь не жил никто бесконечные дни.Что ж рыдать! Всех усопших, о мать, вспомяни!Если все ж поминальной предаться ты скорбиПожелаешь, — ты стан свой в печали не горби,А в обширном чертоге, где правил Хосрой,С угощеньями царскими стол ты накрой.И созвавши гостей во дворце озаренном,Ты, пред яствами сидя, скажи приглашенным, —Пусть вкушают все то, что на этом столе,Те, у коих нет близких, лежащих в земле.Ты взгляни: если есть все безгорестно стали,—Обо мне, о родная, предайся печали,Но увидев, что яства отвергли они, —О лежащем в земле ты печаль отгони.Обо мне не горюй, подошел я к пределу.К своему возвращайся печальному делу.Можно долго по жизни брести дорогой,В должный срок все ж о камень споткнешься ногой.Срок назначен для всех. Мать, подумай-ка строго:Десять лет иль сто десять, — различья немного!Мчусь я в восемь садов. Бестревожною будь!Дверь к блаженству — с ключом и со светочем путь.Почему не предаться мне радостной доле?Почему не воссесть мне на вечном престоле?Почему не стремиться мне к месту охот,Где ни тучи, ни пыли, ни бед, ни невзгод?Пусть, когда я уйду из прекрасного дома,Будет всем, в нем оставшимся, грусть незнакома.Пусть, когда мой Шебдиз, в звездной выси края