— На твоей ли я стороне? — Хэдли пристально взглянул на него. — Естественно, на твоей.
— Естественно? — С каменным лицом Террелл посмотрел на Хэдли. — Ты только что говорил, что я могу потерять работу. Тебе нужен новый шеф полиции?
Хэдли дернулся, как от удара.
— На кой черт мне новый шеф полиции? Если кто и может поймать этого мерзавца, так это ты!
Террелл поднялся.
— Тут ты прав. Если кто и может его поймать, так это я. А посему больше никакой паники.
— Молодец, Фрэнк, — раздался голос Моники от дверей. — Я все ждала, кто же это ему скажет!
Мужчины обернулись и тут же поняли, что она слышала весь разговор.
У Хэдли внезапно полегчало на душе. Вид у него был сконфуженный.
— Ох, эти жены! Может, ты заберешь ее от меня, а, Фрэнк?
Террелл тоже сразу смягчился. Подмигнул Монике.
— Не будь у меня своей благоверной, поймал бы тебя на слове, — пошутил он. — Они друг друга стоят. — И он пошел к выходу.
Хэдли с сомнением в голосе спросил:
— Хочешь, завтра приеду в управление?
— Тебя мы хотим видеть всегда, Лоусон, — еще раз пошутил Террелл. Коснувшись руки Моники, он сел в лифт… а внизу его ждали телекамеры.
Джек Андерс, швейцар в гостинице «Плаза-Бич», стоял на красном ковре перед солидными мраморными порталами, которые вели в лучшую гостиницу Парадиз-Сити, ручищи он сцепил за спиной, а проницательные серые глаза изучали бульвар перед входом.
Андерс был ветераном второй мировой войны, имел несколько впечатляющих медалей за доблесть и участие в боевых действиях и теперь был весьма заметной фигурой на бульваре. В должности швейцара «Плаза-Бич» он работал последние двадцать лет.
Утро — время далеко не пиковое, и Андерс мог позволить себе расслабиться. Через пару часов на предобеденный коктейль начнут съезжаться гости, и работы у него будет по горло: открывать дверцы машин, инструктировать шоферов насчет парковки, приподнимать фуражку перед постоянными клиентами, отвечать на кретинские вопросы, информировать и получать долларовые купюры. Никому из клиентов «Плаза-Бич» и в голову не приходило заговорить с Андерсом, не приготовив для него доллар. Но сейчас, в 9.30, он не ожидал никаких посягательств на его внимание и соответственно отдыхал.
Полицейский Пэдди Макнейл, массивный ирландец средних лет, дежуривший на бульваре на случай транспортного затора, да и просто поглядывавший за престарелыми и богачами, остановился рядом с Андерсом.
Они были друзьями, и немудрено. Вот уже сколько лет в любую погоду Андерс стоял на страже перед входом в гостиницу, а Макнейл прохаживался по бульвару и каждые два часа подходил к гостинице — передохнуть и немного поболтать.
— Ну, как там твой приятель… Палач? — спросил Андерс, когда Макнейл остановился рядом. — Я тут радио слушал. Мои старички все штанишки промочили.
— Твои старички… если бы только они, — мрачно заметил Макнейл. — Не жизнь пошла, а хрен знает что. Мне еще повезло, что меня сюда поставили. Старую гвардию — еще человек десять вроде меня — хоть как-то пощадили, остальные, высунув язык, ищут этого сукина сына. Утром два грузовика с людьми подослали из Майами. Да толк-то от них какой? Трата времени и денег. Что они здесь знают, эти легаши из Майами?
— Как думаешь, Хэмилтон по делу вещает? — невинно спросил Андерс. Подколоть Макнейла он любил.
— Хэмилтон? — Макнейл фыркнул. — Я этого трепача и слушать никогда не слушаю… только и знает, что воду мутить. — Он скосил глаза на Андерса. — И что он провякал на этот раз?
— Этот малый якобы маньяк, зациклился на убийстве и у него зуб на богатых.
Макнейл столкнул фуражку на лоб и почесал затылок.
— Если ненавидишь богатых, еще не значит, что ты убийца или маньяк, — изрек он наконец. — Я, к примеру, и сам не сгораю от любви к богатым.
Андерс скрыл усмешку.
— Их тоже иногда попользовать можно.
— Кто сомневается? Я бы с тобой махнулся не глядя.
— Да, работенка у меня ничего. — Выглядеть самодовольным павлином Андерсу не хотелось. — Правда, надо подход к ним иметь. Как думаешь, поймают этого психа?
— Я? — Макнейл покачал головой. — Я в эти игры уже не играю. Я свое в этой жизни отловил. Как и ты… нам теперь что-нибудь поспокойнее, без напряга… но шеф его поймает, и сомневаться нечего. Террелл — мужик головастый, но какое-то время на это уйдет, понятное дело.
Ко входу подкатил сияющий «ролс» песочного цвета, и, оставив Макнейла, Андерс деловито прошел по красному ковру и открыл дверцу машины.