— Входите! Здесь не очень-то удобно, но я предпочитаю пока не отвозить вас в Клермон-Ферран.
Мегрэ уселся и стал медленно набивать трубку, не сводя глаз с лица задержанного, спокойно сидящего на стуле. Ни одна черта в его лице не дрогнула. По очереди переводил он глаза с одного на другого, очевидно, пытаясь понять, какую роль играет тут Мегрэ.
Чтоб выиграть время, Лекер положил перед собой блокнот и карандаш, пробормотав как бы про себя:
— Ответы на вопросы зарегистрированы не будут, так как допрос неофициальный.
Человек наклонил голову в знак согласия.
— Вас зовут Луи Пеллардо, вы промышленник, живете в Па — риже, бульвар Сюше.
— Да.
— Женаты, полагаю?
— Да.
— Дети есть?
Он помедлил и произнес со странной горечью:
— Нет!
— Вы здесь на лечении?
— Да.
— Впервые в Виши?
— Мне приходилось проезжать мимо на машине.
— Не для того, чтобы встретить некую особу?
— Нет.
Лекер вставил в мундштук сигарету, закурил и помолчал еще с минуту:
— Вам неизвестна причина, из-за которой вас привезли сюда?
Лицо Пеллардо по-прежнему было спокойно, но Мегрэ уже понял, что это было следствием крайнего волнения.
— Предпочитаю не отвечать…
— Вы последовали за мной без возражений.
— Да.
— Вы этого ожидали?
Пеллардо повернулся лицом к Мегрэ, словно призывая его на помощь, затем повторил тихим голосом:
— Предпочел бы не отвечать.
Лекер черкнул какое-то слово в блокноте, подыскивая иной подход:
— Вы удивились, встретив в Виши женщину, которую не видели свыше пятнадцати лет?
Глаза Пеллардо повлажнели, но слез не было видно.
— Сегодня вечером, когда вы шли с женой, вы собирались звонить?
Поколебавшись немного, Пеллардо утвердительно кивнул головой.
— Значит, ваша жена в курсе событий?
— По поводу телефонных звонков? Нет.
— Ей неизвестны некоторые ваши поступки?
— Абсолютно.
— Однако вы звонили из городской телефонной кабины…
— Не хватило терпения дожидаться другого случая. Я сказал ей, что оставил ключ от комнаты в замке и надо позвонить консьержу.
— Почему же вы не закончили набирать номер?
— Почувствовал, что за мной следят.
— Вы ничего не увидели?
— Что-то шевельнулось за деревом. В то же время я подумал, что звонок бесполезен и излишен.
— Почему?
Он не ответил, положил обе руки, пухлые, ухоженные, на колени. — Если желаете курить…
— Я не курю.
— Дым вам не мешает?
— Жена моя курит. Даже слишком.
— Вы не сомневались, что на проводе Франсина Ланж?
Он снова не ответил, но и не отрицал.
— Вчера вы ее вызвали и объявили, что снова позвоните и назначите свидание. Я имею все основания предполагать, что час и место встречи намечены на сегодня…
— Извините, я не могу… — У него перехватило дыхание, и легкий свист, шедший из горла, заглушил слова.
— Вы рассчитываете на помощь адвоката?
Он махнул неопределенно рукой, как бы отгоняя эту мысль,
— Поймите, месье Пеллардо, с этого момента вы лишены свободы. — Лекер тактично не произнес слова «заключенный», и Мегрэ был ему благодарен за это. Человек этот импонировал им обоим.
— В какой отрасли промышленности вы работаете?
— В прядильной.
Сейчас была затронута тема, на которую он мог говорить совершенно свободно, не пытаясь что-то скрывать.
— Я получил в наследство от отца небольшую прядильню близ Гавра, сумел ее расширить, построил еще и другие в Руане, в Страсбурге.
— Значит, вы руководите значительным предприятием?
— Да. — Казалось, он был смущен этим.
— Ваша контора в Париже?
— Основная. Более современные в Руане и в Страсбурге, но я сохранил старое помещение на бульваре Вольтера.
Для него все это было уже в прошлом. В тот миг, когда посыльный в золоченых галунах поднялся наверх с запиской в руках, прошлая его жизнь перестала существовать. Он знал это и потому, может быть, разрешил себе говорить.
— Давно ли вы женаты?
— Тридцать лет.
— Работала ли у вас в конторе некая Элен Ланж?
— Предпочитаю не отвечать.
И так всякий раз, как только разговор затрагивал этот пункт.
— Отдаете ли вы себе отчет, месье Пеллардо, что вы не облегчаете моей задачи?
— Извините меня.
— Если вы намерены отрицать факты, которые я вам собираюсь предъявить, я предпочел бы знать это уже сейчас.