– Вы вправду хотите знать? Я сказала девочкам, чего я туда пойду, только время отнимать… честно, так и сказала. – Она хлопнула длинными ресницами. – Я же знаю, как вы здесь пашете. Но девочки, они меня прямо вытолкали…
– Угу. – Ведь так, подумал Лепски, чего доброго и давление подскочит. – Это моя работа. И мое чертово… мое время – это не ваша забота… так что говорите.
– Ого! Ну тут и жарища! – Она встала, вильнула бедрами, чуть оттянула мини-юбку, давая скрытой части тела подышать, и снова уселась. – Мистер детектив, а вы женаты?
– Женат, – сказал Лепски, совсем отчаявшись.
Она наклонилась вперед и доверительно зашептала:
– Тогда вы поймете. Эти одноразовые трусики – кошмар какой-то, хоть снимай!
У Лепски глаза чуть не выскочили из орбит.
– А ваша жена когда-нибудь жалуется? – спросила девушка.
– Менди! – прохрипел Лепски. – Прошу вас, скажите, зачем вы сюда пришли?
– Ого! Ой, извините. Вы уж на меня не серчайте. Я немножко с приветом. Так вы правда хотите знать… без смеха?
– Валяйте! – распорядился Лепски голосом, который удивил бы говорящего скворца.
– Ну, в общем, я видела этого парня. Такой конфетка! – Она наклонилась вперед, передняя часть платья чуть провисла, и Лепски на мгновение открылись ее груди во всем своем великолепии. – Я вообще-то к темненьким дышу ровно. Да нет, не думайте, я против цветных ничего не имею. Понимаете? Но дышу к ним ровно. Как правило. Но и на старуху бывает… В общем, мужик он и есть мужик, а этот был просто глаз не оторвать.
Лепски издал звук, какой издает потревоженный улей.
– Когда вы видели этого человека, Менди?
– Сразу после этой кошмарной стрельбы. Она меня разбудила… стрельба. Ну, и весь шум и гам, что был потом. – Она подтянула бретельку бюстгальтера. – Когда я просыпаюсь, я вообще не человек. У вас так бывает? Ну вот совсем ты не человек… глаза будто смолой залепили… голова будто чугунная?
Пальцы Лепски превратились в крюки.
– Вы видели этого человека на автостоянке?
– Ну, там люди носились взад-вперед… знаете что?
– Я вас слушаю.
– Я тогда этих людей увидала, думаю, прямо как мексиканские бобы-попрыгунчики… знаете, прыгают, как живые… дети всегда от них в отпаде.
Лепски издал звук, какой издает циркулярная пила, когда натыкается на сучок.
Менди уставилась на него.
– Моя мама учила, если сделаешь такой звук, надо сказать «пардон».
Лепски опустил глаза в свой блокнот, крепко-накрепко взял себя в руки и после небольшой паузы произнес:
– Ну, ладно, люди прыгали, как мексиканские бобы-попрыгунчики. Что было дальше?
– Этот бедняжка фараон… то есть полицейский… он там лежал. Ну, тут уж сон с меня в момент слетел. Еще бы! Глаза чуть наружу не выскочили! И тут этот красавчик вылезает из машины!
Лепски откинулся назад на стуле. Чтобы успокоиться, промурлыкал про себя несколько тактов из национального гимна.
– Вы видели, как из машины, стоявшей на стоянке, вылез человек?
Она широко раскрыла глаза.
– Ну да, я разве что-то другое сказала? Это самое. Вообще-то я иногда брякну сама не знаю что. – Она приподнялась со стула, проделала какие-то манипуляции с юбкой, вызвав живейший интерес всех, кто был в комнате, и снова села. – С вами-то, наверное, такого не бывает? Ну, чтобы ты что-то сказал, а потом это у тебя начисто из головы вылетело. Нет у вас такой проблемы?
Лепски ослабил узел галстука.
– Такой нет.
– А вот меня она достает все время. Прямо мучаюсь из-за этого.
– Так вы сказали, что видели, как из машины на автостоянке вылез человек. Именно с этим вы сюда пришли?
– Ну да, девочки меня прямо вытолкали, надо, говорят, полиции про это рассказать. – Она нервно хихикнула. – Нет, правда извините. Я так и знала, что только время у вас отниму, но девочки…
– Никакого времени вы у меня не отняли, – прервал ее Лепски. – Я тут для того и сижу, чтобы собирать сведения. – Он быстро что-то записал на листе бумаги, потом подтолкнул его к девушке. – Здесь написано, что из машины на автостоянке, где убили полицейского Макнейла, вылез цветной человек, вы это видели своими глазами. Правильно?
Близоруко сощурившись, она вгляделась в написанные им строчки, потом кивнула.
– Вроде бы правильно, но, может, еще надо добавить, что это была моя машина, и у нее разряжен аккумулятор, и она стоит себе без дела уже целый месяц?
Лицо Лепски покрылось испариной. Еще чуть-чуть и он упустил бы что-то по-настоящему важное, а все потому, что совсем отупел от потока бессмысленной информации.