– Слушаю вас, – нежно пропел Хансен. Он вытащил из-за манжеты надушенный шелковый платок и помахал перед своим изысканным носом.
Своим полицейским голосом, заставившим Хансена поморщиться, Лепски объяснил цель своего прихода.
По происхождению Эллиот Хансен был англичанином. Много лет назад он служил мажордомом у некоего герцога, но однажды герцог здорово вляпался с каким-то бойскаутом. Вскоре английская полиция пресытилась и собственными деяниями Хансена, ему пришлось уехать из страны, и он с радостью принял пост секретаря самого престижного клуба для игроков в бридж во Флориде, клуба для избранных.
Хансен слушал Лепски, едва веря собственным ушам.
– Но, мой дорогой друг, это в высшей степени немыслимо! Один из нашей обслуги? Нет! Нет! Категорически невозможно!
Лепски ненавидел гомосексуалистов не меньше, чем Хансен ненавидел детективов. Он заерзал в кресле, сдерживая раздражение.
– Мы ищем индейца, – сказал он. – По нашим данным, ему года двадцать три – двадцать пять, густые черные волосы, ходит в темных джинсах и цветастой рубахе. У вас есть индеец, который подходит под это описание?
– Такой молодой? – Хансен поморщился. – Нет… нет… все наши индейцы – народ в возрасте. Работают у нас много лет… да, еще как много… и всю жизнь – в цветастых рубахах. – Он отвел голову назад и засмеялся. Произведенный им звук напомнил Лепски ржание кобылы.
– Угу… но поставьте себя на наше место, – напирал Лепски. – Два члена вашего клуба убиты. Третий решил сыграть в ящик сам: убили его любовницу. У нас, естественно, возникает вопрос: нет ли связи между убийцей и вашим клубом? Нам известно, что убийца – индеец-семинол. Улавливаете? Может, кто-то из вашего персонала взялся за отстрел членов клуба?
Хансен высокомерно улыбнулся, демонстрируя шикарные вставные челюсти.
– Уверяю вас, дорогой друг, вы совершенно не там, абсолютно не там ищете. Наши слуги работают у нас не первый год… Далеко не первый. Они нас обожают. Вы себе этого просто представить не можете. Эти индейцы – народ исключительно преданный, такие душки. Они нас обожают.
– А вдруг кто-то из них заимел на вас зуб? – настойчиво допытывался Лепски. – Может, кто-то считает, что с ним плохо обошлись?
– Плохо обошлись? – Хансен искренне поразился. – К персоналу здесь – наипрекраснейшее отношение. Мы как одна семья – большая и счастливая.
Лепски тяжело задышал через нос.
– Вы никого из персонала не увольняли? Может, кто-то не отвечал вашим требованиям?
Во время всего разговора Хансен поигрывал ручкой с золотым пером. Тут она выскользнула из пальцев и покатилась по столу. Он чуть вздрогнул, будто на секунду дал о себе знать какой-то зубной нерв. От глаз Лепски это не укрылось.
Последовала долгая пауза, потом Хансен поднял ручку и принялся снова катать ее между пальцами.
– Ну… разве что в прошлом… да, такое бывало, – выдавил он медленно и неохотно. Ему вспомнился тот молодой индеец. Когда это было? Четыре месяца назад? Он старался не вспоминать об этом неприятном случае, но сейчас память все высветила с пугающей ясностью. Как его звали? Тохоло? Да… его отец работает в клубе уже двадцать лет. Однажды этот старик пришел к нему и попросил взять на работу сына. Увидев его, Хансен согласился… такой красивый, прекрасно сложенный мальчик! Но какой дикарь! Когда Хансен ему улыбнулся… они были одни в туалете, возле умывальника, и он его легонько погладил. Воспоминание ожгло Хансена. Каков дикарь! Тут любой испугается. Он, конечно, позволил себе лишнее. Но уж слишком обманчивый вид был у парня. Короче, пришлось от него избавиться. Отцу он тогда как можно вежливее объяснил: ваш сынок в клубе пока не на месте… слишком молод. Старик тогда посмотрел на него недобрым взглядом. Хансен обеспокоенно задвигался в кресле. Перед ним возникли черные глаза, пылавшие презрением.
Но не говорить же этому кошмарному детективу насчет Тохоло! Только начни объяснять… нет! Невозможно!
– Вы помните конкретно какого-нибудь индейца, которого пришлось уволить? – повторил вопрос Лепски.
Суровый полицейский голос резанул по нервам Хансена.
– Такого не случалось уже несколько лет, – сказал он. – Люди, конечно, уходят. – Он посмотрел на Лепски и тут же отвел глаза в сторону. – Возраст поджимает. Мы отправляем их на пенсию.
Лепски уже учуял след.
– У вас есть список персонала?
Хансен растерянно моргнул. Вытащил шелковый платок и коснулся им висков.