— Тогда я решил закрыть и запереть крышку люка и оставить его там.
Но вместо этого Петч полез в трюм вслед за Деллимером и увидел, как тот, согнувшись, засунул руку в щель между верхним тюком и переборкой.
— Я как сейчас помню его лицо, — прошептал он, — напряженное, белое как полотно, в свете луча моего фонарика.
Голос Петча дрожал, пока он описывал сцену, которую столь долго хранил в своей памяти. Деллимер выпрямился и закричал, держа в руке что-то вроде цилиндра. Петч, совершенно разъяренный, подскочил к нему и ударил кулаком в лицо. От удара его голова откинулась назад и ударилась о металлическое ребро перегородки.
— Мне хотелось раздавить его, разнести вдребезги, уничтожить. Я хотел убить его. Столько несчастий свалилось в ту ночь на судно — затопило носовой трюм, загорелась радиорубка, а тут еще эта подлая крыса забирается в трюм… а шторм ни на минуту не прекращается, даже наоборот — крепчает. Боже мой! Что же было делать? Я — капитан. Судну грозит дьявольская опасность. А он хочет затопить его. Я же предупреждал его… — Петч прервал рассказ и вытер со лба пот.
Теперь его рассказ вошел в более спокойное русло. Он описал, что произошло после того, как Деллимер свалился на тюк с хлопком, лежащий на ящике, и сквозь его жидкие волосы вытекала струйка крови. Он еще не осознал, что убил его. Только потом он сообразил это. Но ярость прошла, и кое-как ему удалось выбраться по вертикальному трапу наружу. Его едва не сбила с ног волна, но он устоял, а потом по приставной лесенке взобрался на верхнюю палубу там, где никто из команды не мог его увидеть.
— Но вы бы могли сказать, что произошел несчастный случай — на него что-нибудь упало или еще что? — предложил я. И тут я вспомнил, как увидел его, с ног до головы перепачканного угольной пылью, и что я слышал звук перебрасываемого угля в котельной.
— Меня охватило отчаяние. Бедняга! Выглядел он ужасно — у него был разбит весь затылок. И тогда я решил сбросить его за борт.
Он уже стащил тело Деллимера с тюка вниз и нагнулся, чтобы осмотреть его, когда увидел Хиггинса, выходившего из двери надстройки на мостике. Поэтому он не решился тащить труп к бортовому ограждению. Рядом находилась вентиляционная труба угольного бункера, которая по странной случайности оказалась открытой. Тогда он, не думая, сунул тело в трубу и закрыл крышку.
— Вместо того чтобы избавиться от трупа, я повесил его себе на шею. — Его голос упал до шепота, и несколько минут он сидел, не проронив ни слова. — Когда вы попали на судно, я спустился по веревочной лестнице в бункер и находился там, пытаясь достать тело. Но потом судно так тряхнуло, что груда угля погребла его под собой.
Последовала долгая пауза, во время которой до меня донеслось завывание ветра снаружи.
— Я убил его и считал, что поступил справедливо. Я полагал, что он заслужил смерть. Я был убежден, что тем самым спасал жизнь тридцати морякам, в том числе и себе.
Внезапно он взглянул мне прямо в глаза.
— Ну вот, теперь я рассказал вам всю правду.
Я кивнул, ибо верил, что на сей раз это — правда. Я понял также, почему он пришел сюда, почему он не смог сообщить суду о предложении Деллимера.
— Вам следовало бы обратиться в полицию, — сказал я, — как только вы вернулись в Англию.
— В полицию? — спросил он, побледнев. — Зачем?
— Если бы вы сказали им, какое предложение сделал вам Деллимер…
— Вы что же думаете, что они поверили бы мне? У меня было только мое честное слово и никаких доказательств. Чем я мог объяснить… — его взгляд скользнул по лежащему на столе конверту. — Вы видите эти деньги? Он предложил их мне — все. Они были у него в каюте, и он высыпал их передо мной, все пять тысяч вот из этого самого конверта. Я собрал их и швырнул ему в лицо, а потом сказал, что лучше буду гореть в аду, чем сделаю это грязное дело. Вот тогда я и предупредил, что убью его, если только он попробует сделать что-нибудь с кораблем. — Он замолчал, тяжело дыша.
— Но это же просто несчастный случай, — проговорил Майк. — Черт побери, вы же не собирались его специально убивать.
— Нет, это не так, — возразил он. — Я собирался убить его. Я пришел в ярость от его предложения, от того, что он намерен сделать с судном. Впервые за десять лет я получил под свою команду судно… Я думал, что, посадив его на Минки, я сумею вернуться, избавиться от трупа и доказать, что он намеревался пустить его ко дну. Неужели вы не понимаете, Сэндс? Мне нужно убедиться в своей правоте.