ГЛАВА II
«Общество коллекционеров» помещалось на первом этаже нового, только что отстроенного дома. Вместо вывески у входа висел громадный плакат: «Коллекционирование — это не личное чудачество. Это культура!»
Чуть ниже был нарисован Гобсек, прячущий за пазуху мешочек с монетами. И красной тушью — стихи:
Миновав группу людей, оживленно обсуждавших в коридоре качество открыток с цветами и менявшихся марками, Громов вошел в комнату, сплошь уставленную канцелярскими столами. Всюду, о чем-то переговариваясь, сидели и стояли люди.
— Простите, — сказал Громов. — Могу я видеть нумизматов?
Все замолчали, с любопытством посмотрели на него.
Крупный широколицый мужчина с бородой убрал со стула пальто, вежливо пригласил:
— Прошу сюда. Мы — нумизматы. А что у вас, редкость какая-нибудь?
— Право, не знаю, — улыбнулся Громов, — я из уголовного розыска. Есть один вопрос. Меня интересует фамильный рубль.
В глазах нумизмата мелькнуло радостное изумление.
— Благодарю вас, мой друг! Вы доставили мне большую радость. Только мы, настоящие знатоки, можем помочь вам. Но, простите, сначала я должен посоветоваться с Георгием Михайловичем.
— Отлично, — сказал Громов, — надеюсь, я тоже смогу послушать?
— Кого? Ах…
Нумизмат ожесточенно дернул бороду и захохотал.
— Да он умер давно. Это же автор популярнейшего труда по нумизматике. Кстати, великий князь. Забавно?
Он подошел к шкафу с книгами и достал несколько томов.
— Мы его между собой так называем.
Открыл одну из книг и, удовлетворенно кивнув, сказал:
— Начнем с золотого фамильного рубля. Уникум. Исчез. Далее — николаевский серебряный рубль с головками великих князей и княгинь в круглых рамках и надписью: «РП Уткин». Это значит: резал Павел Уткин, медальер Петербургского монетного двора. Таких рублей у нас в городе четыре штуки.
— Вот здорово! — вырвалось у Громова.
— Это что же, простите, здорово? — нахмурился нумизмат. — Не хотите ли вы сказать, что столь мизерное количество уникальных монет приводит вас в восторженное состояние?
— Понимаете, приводит… — смутился Громов.
— В таком случае вы — эгоист, батенька, — окончательно рассердился нумизмат, — и, право, у меня отпало всякое желание рассказывать вам дальше. Нумизматика не терпит эгоистов! Это только профану может показаться, что ею одержимы одни эгоисты и стяжатели. Она коллективна в своей основе! Знаете, кто является участниками нашей секции?
— Не задумывался, — развел руками Громов.
— У нас около трехсот членов. Это врачи, инженеры, рабочие. Вот как вы думаете, кто я?
— Вы? — Громов внимательно посмотрел на бороду, на безукоризненную рубашку, скромный галстук и сказал:
— Ну, по всей вероятности, вы принадлежите к миру науки?
— Правильно, — обрадовался нумизмат, — я представитель очень необходимой и очень интересной науки. Науки о вкусной и здоровой пище. Я— шеф-повар. Да, да, да! Самый обыкновенный шеф-повар в самой обыкновенной столовой! И смею вас уверить — в русских монетах, а стало быть в русской истории, я разбираюсь не хуже, чем аспирант исторического факультета. И по русскому монетному делу я лекции читаю. Этим самым аспирантам. Так что вы, батенька, кругом не правы.
— Да вы не сердитесь, — примирительно сказал Громов, — я же со своей, следственной, что ли, колокольни.
— Ну разве что так, — проворчал нумизмат, — задавайте ваши вопросы.
— Кто владельцы эти четырех рублей? — нетерпеливо спросил Громов.
— А вот этот вопрос очень легкий, — сказал нумизмат, — давайте загибать пальцы. Итак, Селиванов из Ленинского района, строитель, Герой Социалистического Труда. Семенов, академик. Локотов, полковник в отставке, кстати ваш бывший коллега. И представьте себе, некто Редькин. Мой бывший знакомый, бывший член нашей секции. А ныне пропойца и спекулянт. Я ему тут на днях позвонил: «Продай, — говорю, — рубль». Так он, представьте себе, врать мне начал.
— Врать? — удивился Громов.
— Врать! Самым форменным образом. «Потерял, — говорит. — Сам, — говорит, — куплю». А для чего врать, я вас спрашиваю?
«Неужели след?» — пронеслось в голове Громова.
Открыл папку, достал фамильный рубль.
— Такой?
Сердито засопев, бородач выхватил монету.
— Н-не верю своим глазам! Одну ми-ну-точку!..
Подбежал к шкафу, выдернул подшивку каких-то журналов.