Выбрать главу

Да, склеп был поставлен на века — полированный шведский мрамор и тяжелая гранитная колоннада. Он тоже чувствовал себя хозяином, этот склеп…

Громов усмехнулся: «Здесь ты еще можешь властвовать. В мире мертвых».

Невдалеке послышалось шарканье, и сквозь оголенный кустарник Громов увидел тяжело ступающего человека. У него была сгорбленная спина и устало опущенные плечи. До закрытия кладбища оставалось совсем немного, а старик не спешил. Он даже остановился и несколько минут сосредоточенно набивал трубку. Потом вытащил из кармана пальто свернутую газету и, похлопывая ею себя по ноге, пошел дальше.

«Почему он не спешит? — с интересом подумал Громов. — И к какой могиле он пришел?»

А старик между тем, не взглянув на Громова, миновал скамейку и направился к склепу Келлеров. «Неужели? Да нет, так не бывает. Конечно же, он пройдет мимо».

Но старик подошел к часовне. «Ничего особенного, — снова подумал Громов, — склеп мог заинтересовать. Постоит и уйдет».

Старик не уходил. Откуда-то появился оперативный работник, переодетый маляром, стал красить ограду.

«Условный знак!» — Громов встал и, стараясь ступать как можно тише, пошел к кустам…

Старик изумленно посмотрел на самозванного маляра, спросил:

— Кто велел? Это же камень!

— Из конторы распорядились, — равнодушно буркнул «маляр».

— Как из конторы? Что тут, хозяев нет?

— Говорят, нет.

Старик поманил «маляра» пальцем.

— Послушайте, дружок, вы давно служите на этом кладбище?

— Третий год.

— Тогда не скажете ли, любезный, куда девался сторож, Прохором звать его?

Дальше события разворачивались по намеченному плану, «Маляр» повел старика к «нужному человеку» для каких-то объяснений, по дороге их остановил «невесть как» забредший на кладбище милиционер, а еще через час любопытный посетитель уже сидел в кабинете Громова.

Оба молчали. «Гость» вертел в руках потухшую трубку и рассеянно смотрел в окно.

«Кто ты? — думал Громов. — Будешь говорить правду или будешь юлить, лгать, изворачиваться?» И строго спросил:

— Что вы делали на кладбище?

— Я? — улыбнулся старик. — М-м… Гулял. Случайно зашел.

— И склепом интересовались тоже случайно? — в тон ему спросил Громов.

— Ну почему же? — слегка протестующе сказал старик. — Я этот склеп давно знаю, потому и поинтересовался.

— И про сторожа «случайно» спросили? — словно не слыша, продолжал Громов.

— Я? Про какого сторожа? — во взгляде гостя мелькнула тревога.

— Про убитого, — тихо сказал Громов.

Резко отодвинув стул, старик встал.

— А вы сядьте, — сочувственно сказал Громов. — И расскажите.

Старик опустил голову.

— Да… Да… Это было. Спросил.

— Зачем?

— Не… не знаю. Просто так.

— Вы знали, что сторож убит?

— Нет! Честное слово, нет!

Громов посмотрел ему в глаза. Они были прозрачные, голубые и, право же, очень честные. Громов помолчал, достал бланк протокола допроса, устало сказал:

— Теперь я должен перенести наш разговор на бумагу. Ваша фамилия?

Старик протянул паспорт.

— Келлеров?! — вскрикнул Громов.

— Да…

— Родственник графов?

— Каких… графов?! Нет, нет!

Наверное, Громов не сумел бы объяснить, почему в следующую секунду он открыл ящик стола и, достав найденный в сторожке портрет графа Келлера, показал его старику.

— Знакомы?

Келлеров охнул и медленно сполз со стула.

…Когда врач привел его в чувство, он схватил со стола портрет, всмотрелся и… истерично захохотал:

— Эполеты… Звезды… Ха-ха-ха… Реникса, сударь мой, какая это все реникса!

Потом он ушел, отказавшись отвечать на вопросы, и Громов не задерживал его, потому что кто же арестовывает за подозрительное любопытство и сходство фамилий, если в этом сходстве еще не разобрался до конца и сам следователь!

И чтобы разобраться, Громов пошел в городской загс. В архиве, среди слежавшихся церковных книг, он отыскал одну, в которой было записано: «Лета от Рождества Христова 1890, июня 22 дня у дворянина Иоганна Егоровича Келлера и супруги его, урожденной Квасецкой Ядвиги Оишзмундовны, родился сын и наречен Алексеем…» Здесь же была подклеена ломкая, пожелтевшая справка, из которой явствовало, что в 1922 году Алексей Келлер стал Алексеем Келлеровым.