Джулио был очень спокоен и молчалив, но это было спокойствие механизма. Ему не хотелось жить. Почти невозможно было заставить его рассмеяться, улыбнуться, захотеть увидеть кого-то. Сначала возле их домика дежурили автомобили, и Джулио приходилось целыми днями прятаться от журналистов. Но довольно скоро, через месяц-полтора, его забыли в столице, и он смог вернуться к тому, что делал раньше, — работать на огороде, в поле и в чужих садах.
Я думаю, синьор, вы догадались, кто вернул его к жизни. Конечно, Катерина. Эта девчонка взяла да и женила его на себе. В один прекрасный день явилась к ним в дом с двумя своими узлами, разгородила единственную комнату занавеской, справила документы в мэрии и потащила его в церковь. А потом так плясала на свадьбе, что и мертвый пробудился бы!
На этом можно бы и закончить нашу историю, синьор, но остается еще вопрос. Важный вопрос, для выяснения которого я, собственно, и стал вам рассказывать о Джулио Фератерра.
Синьор, дорогой мой, как вы считаете, мог ли бельгийский врач действительно дать Джулио голос? И неужели мир уж настолько несправедлив, настолько устроен в пользу богачей, что даже талант можно продать и купить за деньги?
Вот здесь-то мы и подходим к самому главному.
На первый взгляд дело выглядит просто. До встречи с Алляром у Джулио не было голоса, и он не мог петь. После операции голос явился, и Джулио Фератерра стал великим певцом. Но что же сделал своим ножом хирург? Да почти ничего — вот что я скажу вам!
Разве на кончике его ножа лежали нежность и артистизм, обаяние и страсть, которые пели в голосе Джулио?
Нет, и тысячу раз нет!
Я много думал об этом и понял, что бельгиец не дал Джулио голоса. Весь его план разбогатеть, продавая голос, был заранее обречен на неудачу. Чтобы все понять, мы должны снова вернуться к вопросу, что же такое талант певца, художника или поэта.
Талант, синьор, не есть, как думают некоторые, случайный приз, вручаемый природой. Рассуждениями о том, что он зависит от числа нервных клеток либо извилин мозга, люди бесталанные прикрывают свою зависть и леность ума. Гений — это вполне человеческое, а не медицинское понятие. Талант рождается воспитанием, тем, как прожита жизнь, средой, страной и эпохой. И хирургия тут бессильна.
Скажу вам точнее: талант каждого отдельного человека создается огромным множеством людей. Шопен невозможен без Бетховена, а тот, в свою очередь, — без Баха и Люлли с его контрапунктом. Но Шопен невозможен и без Польши, израненной в те времена русскими царями, без польских лесов, рек, где в фиолетовых сумерках плавают его русалки, без польских крестьян, польских художников и композиторов. Другими словами, гений есть нечто вроде копилки, в которую все люди постепенно вкладывают взносы доброго. И талант осуществляется лишь в той мере, в какой творец искусства способен воспринимать и отдавать это доброе. Гении понимают это, потому они скромны, свободны от кичливости и сознают, что то, что движет их пером, кистью или смычком, принадлежит не им, а всем.
Талант — это выраженная способами искусства любовь к людям. А наш Джулио как раз и был добр.
Он был хорошим парнем, я говорил вам. Но что же в наших условиях означает «быть хорошим парнем»? Я не стану жаловаться, я презираю это. Но взгляните, как мы живем. Посмотрите на наши лохмотья, на пропыленные улицы городка, на лица безработных на площади. Сейчас кое-кто говорит об «экономическом чуде», и в газетах печатают цифры, показывающие, насколько вырос национальный доход страны. Но этот подъем не доходит до нас, и мы живем так же, как тридцать лет назад. Так вот, каким же человеком надо быть, чтобы в этих условиях оставаться хорошим парнем, веселым, общительным, обязательным, улыбаться и сохранять душевную гармонию?
Джулио был добр и, кроме того, горячо любил музыку. Он родился в певучей стране, с детства музыка была вокруг него в наших разговорах. Она пела у него в душе, внутри, и, когда явился Алляр, ему довольно было лишь коснуться, чтобы вызвать ее наружу. Хирург не дал голос Джулио, а только открыл его. Случай натолкнул Алляра на великого артиста, который был закрыт для людей. И хирург, сам того не понимая, лишь исправил ножом ошибку природы и дал выход тому, что и прежде жило в душе Джулио.
Одним словом, идея Алляра — награждать голосом за деньги — была ложной. Он ничего не мог бы дать тому, у кого внутри пусто и черно.
…Что вы говорите?.. Джулио? Да ничего. После свадьбы он в общем-то начал поправляться. Немного выпрямился, в глазах появился блеск. Теперь работает на тракторе в поместье Буондельмонте. А недавно у него появилось еще занятие.
Вы знаете, это счастье нашего городка — у нас снова светит солнце таланта. Здесь живет мальчик, сынишка одного бедняка инвалида. Ему всего тринадцать лет, и он разносчик в мелочной лавке. И у него голос, синьор. Удивительный, дивный, божественный голос. Его зовут Кармело, и теперь Джулио учит его петь. Но голос как у соловья… Да вот он бежит со своей корзинкой!.. Кармело! Эй, Кармело, иди сюда! Иди скорее… Вот этот синьор хочет послушать, как ты поешь. Он приехал из Советского Союза. Спой нам, Кармело. Ну, пой же, мой мальчик, мой любимый! Пой…
ИЗ БЛОКНОТА «ИСКАТЕЛЯ»
Чисто, мелодично звучат струны гитары… Это не казалось бы удивительным, если бы сам музыкальный инструмент не был во много раз меньше обычного. Видите, гитара вся умещается на ладони!
Игрушка? Нет. Ведь гитара-малютка настоящая. В ней полностью соблюдены все необходимые пропорции. Материал, из которого она сделана, тщательно подобран: верхняя доска еловая, нижняя из клена, а гриф из черного дерева.
Но, пожалуй, самое удивительное — мастерство, с которым выполнена эта уникальная работа. Каждая деталь обрабатывалась под микроскопном с точностью до одной десятой миллиметра. А какая необыкновенная точность и скрупулезность нужны были мастеру, чтоб из таких микроскопических деталей собрать инструмент!
Сделал это талантливый чешский умелец Виттир. Сам он говорит о своей работе: «Терпение, аккуратность — только и всего!»
Уже недалеко то время, когда первый человек ступит на поверхность Луны… Сколько раз писали об этом фантасты!
Но в самом деле, сколько? Подсчитать трудно: романов, повестей и рассказов о полете на Лупу — разумеется, фантастических — написано множество.
Начнем с русских писателей.
В конце прошлого века в России был издан фантастический роман писателя А. Соколова «На Луне». В романе рассказывалось, как русский профессор вместе с товарищами достиг поверхности естественного спутника Земли и вел там исследования.
В 1898 году с научно-фантастической повестью, которая называлась так же, «На Луне», выступил К. Э. Циолковский. В трудах К. Э. Циолковского гармонично слились дерзновенные мечты и строгий, точный научный расчет. Идеи Циолковского вдохновляли многих писателей-фантастов.
Немало интересных книг, связанных с проблемой полета на Луну, написал профессор Н. А. Рынин, один из талантливых пропагандистов освоения космоса. Много лет посвятил этой проблеме и профессор Перельман, автор нескольких интересных книг, рассказывающих о будущих полетах на Луну.
А такая замечательная повесть как «Звезда КЭЦ» советского писателя-фантаста А. Беляева — о полете астронавтов с межпланетной станции на Луну… Перечисление это можно продолжить.
Но пороемся в библиотеках других стран — какие книги о полетах на Луну были написаны зарубежными фантастами?