По рассказам деда Ничипора, пещера, где находилась банда, представляла собой большое помещение высотою в три-четыре метра. В нее свободно могло войти до тысячи баранов. Внутри пещеры находился родник с хорошей питьевой водой. Пленные показали, что в банде имеется до сотни баранов и десять коров. Значит, долгое время ни в воде, ни в пище банда не будет испытывать затруднений. Практически банда может сидеть в пещере несколько недель. Следовательно, необходимо принимать меры, чтобы выгнать ее из пещеры.
Командир полка приказал в 10.00 на пять минут открыть огонь по пещере из всех видов оружия. После обстрела бандиты совсем затихли. Нужно было придумать что-то другое.
Тарновский-Терлецкий отдал приказ, в котором особое внимание обращал на бдительное несение службы застав ночью, так как бандиты, по-видимому, в это время суток будут пытаться вырваться из окружения. Легкие и станковые пулеметы, указывал он, должны быть приготовлены для ночной стрельбы. Огонь открывать, не дожидаясь команды, по первому шороху, шуму. В каждом эскадроне в резерве иметь в постоянной готовности не менее одного взвода. Чтобы отличить своих бойцов от бандитов, с наступлением темноты головные уборы перевязать полосками белого бинта. Часовых в караулах сменять через каждый час.
— Ну что ж, Кривошеин, — сказал мне командир, встретив в полдень на заставе, — половину задачи ты выполнил хорошо. Как показал опыт, стрелять в пещеру из винтовок и пулеметов — это все равно что носить решетом воду. Необходимо во что бы то ни стало подвести сюда хотя бы парочку орудий. Вот приказ командиру артиллерийского дивизиона. К завтрашнему утру чтобы орудия и снаряды были здесь.
— Товарищ командир, по этим окаянным скалам их, кроме как на самолете, ни на чем не привезешь! — доложил я.
— А ты сбегай на кош, возьми там самолеты и привези орудия. Все! Можешь выполнять, — сказал командир полка, повернулся и пошел к ущелью.
Во взвод я направился с довольно грустным настроением. «Как тащить пушки по такой гиблой тропочке, где верховые кони принуждены скакать с камня на камень, как козлы? На первом же повороте, — думал я, — орудия перевернутся и полетят в пропасть вместе с упряжкой». По пути наткнулся на группу станичников-проводников, которые сидели неподалеку от тропинки, курили и слушали очередную байку деда Ничипора. «Дай, — думаю, — спрошу: может быть, кто-нибудь из них знает дорогу получше». Подошел к станичникам, поздоровался. Присел, тоже закурил и спросил о дороге.
— А зачем вона нужна, товарищ начальник? Сотни уже прийшли сюда, банда обложена, як тот медведь у берлоги, — спросил бравый, в ладно пригнанном полушубке статный казак с сивой бородой.
— Надо, станишники, пушки доставить к пещере. А как их подвезти, не знаю, — сказал я.
— Во, чего загоревал! Маленькую горную пушечку разобрал да на вьюки, как, бывалыча, под Эрзрумом, — и чеши с горки на горку! — посоветовал другой, рыжебородый казак, по-видимому, старый артиллерист.
— В том-то и дело, что горных пушек нет, а тащить сюда полевую, семидесятишестимиллиметровую, не очень возрадуешься, — заметил я.
— Это загвоздочка! — воскликнули сразу несколько голосов. Задумавшись, минут пять молча курили.
— А шо вы скажете, станишники, нащет дороги, що иде по Кривой балке и пидходе до пещеры с той стороны? — спросил маленький худенький старичок с редкой седой бородкой, одетый в старый, залатанный полушубок. — Колысь гнав я там отару. Правда, и там не дюже ривно, а такой пропастины, як сюды мы ихали, тамычко немае.
— Кум Серега правду каже. Можно спробовать, лучшей не буде! — сказал дед Ничипор.
— Ну что ж, «от хорошего лучшего не ищут»! Времени у нас мало. Комполка приказал пушки перевезти к утру. Вы, кум Серега, и вы, деду Ничипор, быстро собирайтесь, поедете со мной. Кто еще хочет из станичников нашу компанию разделить, пожалуйста, — сказал я и быстро пошел седлать коня.
Правда, не к утру, а к обеду пушки мы к пещере доставили. Путешествие это было кошмарное. Несмотря на ледяной ветер, люди да двадцать пар волов взмокли от пота. Мы тащили пушки по бездорожью, в полной ночной темноте, через десятки маленьких и больших оврагов, через острый кустарник, рвавший нашу одежду, руки и лица, через бурлящие потоки, которые мы или переходили вброд, или обходили, если их шум предупреждал нас, что стоит только сорваться с обрыва — и все кончено.
К моему удивлению, быки, запряженные по десятку в каждую пушку, по выступам скал карабкались с завидной ловкостью. На очень крутых спусках мы выпрягали быков и пушки спускали вниз на канатах, а быков, связанных парами, сводили вниз. Помогло и то, что по совету мудрых, старых вояк тяжелый передок пушки мы заменили легким, от брички.
Теперь осталось перетащить орудия на другой скат ущелья: с этого места стрелять из пушек и попадать в пещеру просто невозможно. Мы потеряли еще три часа на спуск и подъем через крутые скаты ущелья и отвесные каменные выступы. Наконец пушки были поставлены на другой стороне ущелья, прямо против входа в пещеру. Артиллеристы стали колдовать вокруг них.
Раздался первый выстрел. Снаряд разорвался перед самым входом в пещеру, второй — немного вправо, а третий — в самой пещере. Оттуда повалил белый дым. Близстоящие к пещере посты слышали громкие крики и стоны. Артиллеристы открыли беглый огонь. Снаряды один за другим рвались в пещере.
Но вскоре стрельбу пришлось прекратить из-за плохой видимости. Из пещеры валил дым. Наступала вечерняя темнота.
Командир полка напомнил командирам, что сегодняшней ночью следует ожидать попытки бандитов вырваться из окружения, так как после артиллерийского обстрела бандиты поняли, что в пещере они не отсидятся. Он потребовал особой бдительности на постах и полной готовности вести ночной бой. Оказывается, в ночь, когда я ездил за пушками, бандиты дважды пытались прорвать наше кольцо, но были отбиты с большими для них потерями.
А погода, как нарочно, помогала им. Дождь лил без конца. Печально и дико выл холодный ветер, пронизывая нас насквозь. Темные тучи, одна больше другой, как бы повисали на верхушках деревьев. Кругом темно, как в подвале. На постах внимательно прислушивались к каждому шороху. Упадет ли ветка, сорванная порывом разгулявшегося ветра, скатится ли вниз камень и булькнет в ручейке далеко по дну ущелья, руки сами ложились на гашетки станковых пулеметов.
Примерно в полночь секреты услышали шум подкрадывающихся людей, несколько камней с грохотом покатилось вниз. Пулеметчики открыли огонь длинными очередями; его подхватили винтовки. Засверкали вспышки орудийных выстрелов. Все вокруг загрохотало, сверкало… Послышались вопли, крики, громкие стоны, ругань… Человек пятнадцать бандитов бросились с кинжалами в руках на заставу № 2, что стояла против самого входа. Завязалась рукопашная схватка. Сплетенные мертвой хваткой тела катались по площадке станковых пулеметов. Несколько таких «клубков», завязанных насмерть, свалилось на дно ущелья. Прибежавший на выручку резервный взвод прикончил бандитов и взял в плен пятерых.
Пленные показали, что в пещере находятся главари «лучших» бандитских отрядов, с которыми князь Джентимиров совещался о дальнейших действиях. Когда подошли наши части, их никто не ожидал: все пьянствовали и объедались шашлыком. На первые выстрелы не обратили особого внимания. Князь Джентимиров, сильно пьяный, спал мертвым сном, и никто добудиться его не смог. Проснулся он только вечером, отлупил плеткой нескольких человек, которые особенно громко кричали, что все пропало. Князь сам ползком пробовал вылезти из пещеры; но когда два головных его охранника были убиты, он забрался за выступ, в который не попадают ни пули, ни осколки, и заорал истошным голосом: