Не спуская глаз с гребня, отделявшего тьму под скалами от его убежища, он напряженно всматривался в фиолетовые сумерки. Подступало самое опасное время — заход Фиолетового Солнца. Между заходом Фиолетового и восходом Красного Солнца лежит несколько минут полной тьмы, а стало быть, и беззащитности. Но что делать? Зажечь прожектор шлема? Смешно и думать, это все равно что выйти и стать на виду. Он ничего не мог предпринять — только лежать и ждать, до боли напрягая усталые глаза.
Сумерки сгущались. Он уже не видел скал и с трудом различал расплывчатую полосу гребня, который все больше сливался с глубокой тьмой под скалами. Вот уже видна только половина, а дальше — чернота, насыщенная угрозой. Там, во тьме, что-то готовилось. Он ничего не видел и не слышал, но ощущал приближение опасности всем своим существом. Это угнетало и давило. Хоть бы уж скорей. Они, казалось, подслушали его желание — кинулись всей стаей сразу. Поверхность гребня исчертили зловещие тени. Даниил бил, почти не целясь, еле успевая нажимать спуск. Они были так близко и двигались так тесно, что он просто не мог промахнуться. Каждый импульс попадал в снэка. Их становилось меньше. Он видел и замечал только это, ни о чем более не думая. В душе росло боевое торжество. Сам того не замечая, он говорил вслух: «Ага, получил! На тебе!.. На! Так, осталось два! Сейчас я вам, гадины!..»
Спуск мягко подался, но импульса не последовало. Он машинально, еще не сознавая происшедшего, нажал еще и еще. Тайдер стал просто дубиной. Даниил похолодел: «Все!..» Тени стремительно приближались, он уже видел кошмарные морды. Это был конец. Неотвратимый, как горный обвал. Его властно охватило слепое бешенство. Он вскочил во весь рост, позабыв про больную ногу, позабыв про все на свете, кроме бешенства и ярости. Схватил тяжелый тайдер за ствол и с неистовым воплем ринулся навстречу снэкам.
Слепящий импульс ударил прямо над ним. Еще, еще. Ошеломленный и ослепленный, он остановился, невольно прикрыв глаза руками. Потом опустил руки и обернулся, поняв, но все еще не веря. На обрыве скалы в первых лучах красного рассвета темнели три человеческие фигуры…
Через неделю младший пилот суперзвездолета «Бор» Даниил Гаев продолжал полет к далекой Веге.
Владимир САКСОНОВ
ТАЙНА ПЯТОГО ОКЕАНА
Знакомство с современным, состоянием проблемы серебристых облаков дает много поучительного для суждения о том, как рождается знание, как наука преодолевает трудности.
ВЗОРВАВШИЙСЯ ОСТРОВ
20 мая 1883 года вахтенный трехмачтового немецкого парусника, находившегося в Зондском проливе, увидел на горизонте огромное серое облако. Впрочем, это было даже не облако, а скорее невиданных размеров столб дыма, который поднимался на высоту примерно десяти километров.
Вахтенный вызвал наверх капитана. Тот долго смотрел на облако-столб, молчал, потом вернулся в свою каюту и стал читать старую лоцию.
Он знал ее почти наизусть, но теперь, перелистывая давно знакомые страницы, ворчал от удивления: Кракатау… небольшой островок в Зондском проливе… необитаем… изредка посещают рыбаки. Так, вот оно: цепь вулканов проходит через Суматру и Яву, а Кракатау — часть древнего подводного кратера. Последнее извержение было в 1680 году… Хм, двести три года назад! Что же — проснулся?
Капитан поднялся на палубу.
Его помощник, стоявший вахту, держал в руках фуражку и отряхивал ее.
— Пепел, господин капитан! — сказал он почти весело. — Пепельный дождь… Смотрите, вся палуба уже засыпана.
— Проснулся!
— Простите?
— Вулкан проснулся. Прикажите прибавить парусов.
— Есть, капитан! — Вахтенный быстро взглянул в сторону вулкана. Облако, казалось, стало еще больше, гуще. Небо было охвачено странным дрожащим заревом. — Интересно было бы понаблюдать, не правда ли, капитан?
— Я думаю, лучше держаться подальше.
К вечеру судно встало на якорь у берега Суматры.
Зарево в небе разгоралось все ярче. Ночью слышен был долгий грохот. Деревья на берегу, наверное, дрожали, с них то и дело осыпался пепел.
— Словно снег, не правда ли, капитан?
— Здесь никогда не бывает снега… Погрузка закончена?
— Так точно.
— Отдайте команду поднять якорь. Да… Достаточно светло, чтобы уйти.
Другой корабль — «Медея» — проходил в Зондском проливе в воскресенье 26 августа того же года. В два часа пополудни в вахтенном журнале корабля была сделана запись:
«Над островом Кракатау стоит огромный столб пепла».
Извержения здесь тянулись почти непрерывно уже три месяца. Кракатау за это время выбросил столько пепла, грязи, пемзы и шлаков, что островок увеличился почти вдвое — примерно на тридцать квадратных километров. …К вечеру «Медея» была уже на порядочном расстоянии от пролива.
Солнце зашло.
Сначала во тьме ничего не было видно. Потом в воздухе стали вспыхивать огоньки электрических разрядов. Голубоватые потрескивающие змейки скользили по мачтам и снастям корабля. Рулевой не мог прикоснуться к металлическим частям штурвала.
Грозный гул стоял над океаном. Шел и шел пепельный дождь. Поднялось сильное волнение.
Несколько прибрежных деревень на Суматре и Яве были затоплены, мелкие суда выброшены на сушу.
А рассвет вставал ясный, почти спокойный. Он казался бы совсем мирным, если бы не зловещее зарево вулкана. Но уже к шести часам утра небо заволокло черными тучами. Солнце словно погасло. Наступила тьма, продолжавшаяся восемнадцать часов.
Около десяти утра вулкан Кракатау взорвался.
В двухстах двадцати восьми километрах от места взрыва, в городе Джакарте, окна в домах лопнули, а по стенам зазмеились трещины. Грохот взрыва был слышен на Цейлоне, на Филиппинских островах, на Новой Гвинее и в юго-западной Австралии.
Огромные, до тридцати метров высотою, волны, поднявшиеся в тот момент, когда почти весь взорвавшийся остров рухнул море, прошли по Тихому, Атлантическому и Индийскому океанам. Они достигли берегов Америки, Франции и Красного моря.
…Утром 28 августа немного посветлело.
Команды кораблей, вернувшихся через некоторое время на Суматру и Яву, не узнали знакомых берегов: серая грязь, каменные глыбы, вырванные с корнем деревья, уничтоженные селения, тысячи погибших… Море было густо покрыто вулканической пемзой.
За три месяца этого извержения и во время взрыва Кракатау выбросил в воздух не меньше тридцати пяти миллионов тонн вулканической пыли. Она поднялась в атмосферу на высоту 20–30 километров и облетела буквально весь земной шар. Она же была причиной и необыкновенно красивых закатов, которые наблюдались в Европе на следующую зиму и весной…
ТАМ, ГДЕ ПРОЛЕТАЮТ МЕТЕОРЫ
Прошло два года.
Вечером 13 июня русский астроном В. К. Цераский, готовясь к наблюдениям, обратил внимание на странного вида облака. Стемнело совсем, но поразительно — эти облака не гасли… Зрелище было необыкновенное.
Наутро Цераский сделал первую запись:
«Отличаясь видом от прочих, они бросались в глаза прежде всего своим светом. Облака эти ярко блистали в ночном небе чистыми, белыми, серебристыми лучами, иногда с легким голубоватым отливом, принимая в непосредственной близости горизонта золотистый оттенок. Бывали случаи, что от них делалось светло, стены зданий весьма заметно озарялись, и неясно видимые предметы резко выступали…»