— Какой срок, шеф? — спрашивает Карцов.
— Не более недели. Семь-восемь дней. Каково ее состояние?
— Она чувствует себя лучше.
— Очень хорошо. Спешите, Рейнхельт. Вас ждут в Германии.
— Спасибо, шеф. Один вопрос: я отправлюсь вместе с фройлейн Ришар?
— Фройлейн останется. Вы встретитесь с ней позже. Некоторое время она побудет здесь. Вы встретитесь, и у вас будет о чем поговорить, не так ли?
Абст смеется и дружески хлопает Карцова по колену.
— Спасибо, шеф. Вы очень добры. Хотел бы я отплатить вам той же монетой.
— Вы и так делаете достаточно, Рейнхельт… Теперь о том, что касается лично вас. В хрупкой скорлупе вы преодолели десятки миль бурного моря — от места гибели вашего судна до района базы. Выдержав это испытание, вы показали себя сильным и волевым человеком.
— Я только пытался спастись.
— Ну, ну, не скромничайте!.. Потом вы рискнули — оставили шлюпку и пустились вплавь, чтобы добраться до скалы. Вы были истощены, в море ревел шторм, но вы выдержали. Вы доплыли, а тот, другой, не смог… И я делаю вывод: вы не только волевой человек, но и отличный пловец. Вот я и подумал: а что, если наш молодой энергичный врач обучится работе под водой? Чем он хуже Глюка или, скажем, меня самого? Надо только предоставить ему время, чтобы попрактиковаться.
— Конечно, шеф.
— И у вас есть такое желание?
— Я согласен, — отвечает Карцов. — Больше того, ваше предложение я расцениваю как большое доверие ко мне. Мои акции идут в гору, шеф!
— Вот и отлично. — Абст встает. — К тренировкам приступите завтра. Я дам указания Глюку. Он будет вашим инструктором.
— Глюк — славный парень, шеф.
— Отлично, — повторяет Абст. — А теперь примите еще одного в вашу группу… Входи! — говорит он тому, кто все это время стоял в коридоре.
Человек переступает порог. Карцов всматривается в его бурое от загара лицо, обрамленное курчавыми черными волосами, и узнает одного из встреченных недавно в туннеле.
— Его зовут Бруно, — говорит Абст. — Ложись, Бруно, — он рукой показывает человеку на нары. — Ложись и спи.
Человек направляется к нарам. Карцов и Абст наблюдают, как он укладывается — лицом вверх, разбросав руки.
— Спать, Бруно, — повторяет Абст.
Человек покорно закрывает глаза.
Абст уходит.
Новичок спит, ровно и глубоко дыша.
Помедлив, Карцов лезет на нары, наклоняется к его лицу, исследует взглядом лоб, глазные яблоки, плотно прикрытые красноватыми веками, скулы, виски.
Никаких следов операции.
Он вновь, еще тщательней изучает лицо человека. Правое веко чисто. А на левом, почти под самой бровью, — небольшая темная корочка. Будто присох комок бурой грязи.
— Кровь! — шепчет Карцов.
Теперь ясно, откуда проник в мозг тонкий режущий инструмент. Итак, Абст расправился с очередной своей жертвой. А в подземелье ждут очереди еще четыре. Завтра, нет — может, уже сегодня, их постигнет та же участь!..
Карцов все еще лежит на нарах.
Странное имя — Бруно. Среди обитателей этой пещеры есть и Зигмунд, и Марко, и даже Рэне. И вот теперь будет и Бруно…
У новичка обнажена часть груди. На смуглой коже — фиолетовые полосы. Татуировка? Карцов расстегивает воротник его рубахи. Да, татуировка. В центре груди изображены скрещенные весла и водолазный шлем с круглым иллюминатором. А под рисунком текст:
«Матерь божья, оберегай славного парня Бруно Гарриту. Специя, 1938 год».
Надпись на итальянском языке!
Карцов медленно сползает с нар, проходит в конец пещеры и останавливается там, где спит человек под табличкой «Марко».
У Марко круглое лицо с мягким профилем, полные губы, русая борода. А глаза, как помнит Карцов, голубые, большие. Когда-то в них жила, наверное, этакая хитроватая смешинка…
Кто он — серб, болгарин? Быть может, украинец?
Ну, а Зигмунд, вероятно, поляк. Рэне — француз или бельгиец. А сюда могут доставить и русских, и американцев, и англичан. Перед глазами встают фашистские лагеря, в которых томятся обреченные на уничтожение люди. Агенты Абста ворошат картотеки, опрашивают узников, щупают им мускулы. «Человеческий материал» отобран. Это специалисты, которых не нужно учить работе под водой. Их увозят, грузят на подводные лодки, доставляют сюда. Пленные не хотят служить врагу? Да Абсту и не требуется их согласие. Короткая безошибочная операция, и отряд безропотных смертников-торпедистов готов…
Карцов поворачивается и бредет в свой угол. Присев на краешек койки, достает книгу, в которой записываются результаты ежедневной проверки пловцов. Но книга остается нераскрытой. Внезапно становится ясен замысел Абста, предложившего ему изучить ремесло водолаза. Он, Карцов, будет уничтожен — не сразу, нет. Сперва он подвергнется операции и займет место на этих же нарах!..
ГЛАВА 17
Карцов зашнуровывает на ноге длинный, широкий ласт.
— Не слишком туго, — предупреждает рыжебородый.
— Знаю, — Карцов стремится выглядеть этаким самоуверенным дилетантом, — знаю, дорогой Глюк. Главное, чтобы эта штука не свалилась с ноги. Поэтому я и привязываю ее покрепче.
И он делает вид, что изо всех сил стягивает шнурок.
— Ну-ка, оставьте! — Глюк решительно распускает шнуровку. — Плотнее не надо. Иначе судорога скрючит стопу, а то и всю ногу. Будете болтаться, как падаль в проруби. Хорошо, если рядом окажется товарищ и вытащит из воды. Ну, а вдруг вы один-одинешенек и далеко от берега, а в респираторе кончается кислород? Что тогда? Камнем отправитесь на дно. Запомните, доктор: под водой не шутят.
Смакуя подробности, он рассказывает о случаях, когда водолазы погибали от кислородного опьянения или отравления углекислотой, от баротравмы легких, кессонной болезни, от акульих зубов или попросту в результате переохлаждения.
Глюк видит: его ученик, еще минуту назад такой самоуверенный, теперь явно трусит.
— Проняло! — злорадно восклицает он.
— Еще бы! — Карцов с опаской глядит на расстилающуюся у ног лагуну. — Ведь, говоря по совести, я и плавать как следует не умею. Так — держусь на воде, гребу помаленьку… Вот что! — Он решительно встает, сбрасывает с ног ласты, отыскивает и надевает свои войлочные туфли. — Сейчас отправлюсь к шефу и все ему выложу. Я сам, добровольно пожелал обучиться вашему ремеслу. Значит, могу и отказаться. Сошлюсь на вас: «Глюк рассказал об опасностях, о которых я и не подозревал». Ведь вы подтвердите мои слова?
— Что вы, что вы, — бормочет рыжий. — Садитесь-ка, доктор, на место. Экий вы, право! Все приняли за чистую монету. И я хорош — наврал с три короба, а вы и поверили. Ну-ка давайте ногу, я зашнурую ласт. Да не бойтесь, иной раз в воде, среди рыб, безопасней, чем здесь, в компании нам подобных.
Карцов приподымает ногу, делает короткий резкий взмах. Литой каучуковый ласт пружинит.
— Вот и отлично. Спускайтесь в воду. Поплавайте с четверть часа. Для ластов годится лишь медленный кроль. Глядите, доктор, вот так.
Наставник показывает, как работают ноги при плавании кролем.
— Поняли, доктор?
— Ясно. Можно в воду?
— Давайте. И не мешкайте, сегодня вам предстоит узнать кучу других вещей.
Карцов стаскивает свитер.
— Ого, — восклицает Глюк, разглядывая его сильное, мускулистое тело, — да вы, доктор, красавчик! К любой девушке сунетесь — помрет от счастья.
Вместо ответа Карцов неуклюже валится в воду.
Теплая ласковая вода… Вот бы на полной скорости пересечь из конца в конец лагуну! Но Карцов вертится возле трапа, старательно имитируя страх, боязнь глубины.