— Не так! — кричит Глюк, перегнувшись через поручни трапа. — Не молотите руками, ноги расслабьте, действуйте ими мягче, будто ленитесь или очень устали.
Карцов продолжает возню, поднимая пену и брызги.
Сильный всплеск. Шлепнувшись в воду, Глюк бесцеремонно оттаскивает его от скалы, показывает приемы плавания.
Минут через десять Карцов позволяет себе чуточку «освоить» кроль. И вот уже, мягко двигая ластами, он скользит прочь от трапа.
— Вот, вот, — довольно бормочет Глюк, — подходяще, доктор. О, что это вы? — тревожно кричит он, видя, что Карцов вдруг зачастил руками, закашлялся, торопится к трапу.
— Устал, — тяжело дышит Карцов, — устал и… сердце.
— Что вы почувствовали? — допытывается наставник. — Сбили дыхание, глотнули воды?
— Не знаю. — Карцов берет его за руку. — Внезапно помутилось в глазах. Только ни слова шефу. А то запретит… у меня это с детства — вдруг падаю в обморок… Но ничего, я обязательно выучусь работе под водой. Ни слова шефу, Глюк. Обещаете?
После разговора с Абстом Карцов не спал ночь, обдумывая положение, в котором вдруг оказался. Он решил: немцев следует убедить, что ученик проявляет рвение, но у него неважно со здоровьем, нет способностей, и пройдет много дней, прежде чем он будет готов к самостоятельным спускам под воду. Нужно выиграть время, чтобы Марта выздоровела, стала ходить…
Между тем Глюк, поддерживая ученика, помогает ему подплыть к трапу, ухватиться за поручень.
— Подняться сможете? — спрашивает он.
Карцов медленно взбирается по трапу, временами всей тяжестью повисая на спутнике.
— Легче, — бормочет рыжебородый, — легче, доктор, а то свалимся вместе. Крепче держитесь, тверже ставьте ногу… — Наконец они на площадке. Глюк полотенцем насухо вытирает ученика.
— Мне понравились ласты, — заявляет Карцов.
— Понравились… Струсили!
— Чепуха. — Карцов самоуверенно улыбается. — Думаете, скис? Вот отдохну — и снова в воду!
— В воду я вас сегодня не пущу, — заявляет немец. — Хватит, наплавались. Возьметесь за изучение респиратора, привыкнете к шлему и баллонам на суше, а там уже будет видно.
Он пододвигает к себе сумку прорезиненного брезента, вынимает из нее дыхательный аппарат, подробно объясняет устройство прибора, назначение отдельных частей.
Карцов слушает рассеянно. В свое время он изучил советский респиратор. Все кислородные дыхательные аппараты действуют по одному принципу. Он во всем уже разобрался и с респиратором Глюка может нырнуть хоть сейчас.
— Ну, — говорит наставник, — ознакомились, поняли, в чем суть? Глядите!
Коротким точным движением он натягивает шлем на голову, берется за клапан баллона. Резиновый мешок вспухает — туда ворвался кислород.
— Внимание, — глухо доносится до Карцова.
Глюк делает несколько глубоких вдохов, высасывая кислород из мешка, вновь наполняет его. Затем он показывает, как перекрыть вентиль баллона, и стаскивает шлем.
— Вот и все.
— Можно мне? — спрашивает Карцов. — Валяйте.
Карцов хватает аппарат, силится надеть шлем.
— Да не так поспешно, доктор! Право, вы как ребенок. Успеете и поплавать и надышаться. Сперва разберитесь, что к чему… Ну, давайте!
Аппарат пристегнут на груди Карцова, шлем надет. Немец с любопытством наблюдает, как ученик делает первые вдохи. Чудак, он частит, торопится, расходует втрое больше кислорода, чем необходимо. Внезапно шея у Карцова багровеет. Он сдергивает шлем.
— Едва не задохся, — бормочет он.
Глюк хохочет, тычет пальцем в то место, где гофрированный шланг соединяется с маской. Здесь металлический патрубок с клапанами и краном, который он незаметно перекрыл.
Карцов шутливо грозит ему, открывает кран, пробует, хорошо ли поступает кислород.
— В порядке, — удовлетворенно говорит он. — А теперь подышим в воде!
— Не сегодня. — Глюк движением руки останавливает ученика. — Вы устали, следует отдохнуть. Да и у меня дела: надо встречать шефа.
— Как это встречать? Где же он? Я недавно разговаривал с ним. Он просил…
— Шеф уплыл. Скоро должен вернуться.
— Ну, хоть полчаса у нас есть? — капризно тянет Карцов. — Пустите меня в воду на полчасика, Глюк!..
— Ладно, доктор, — решает наставник, — ладно, надевайте шлем. Вон какой вы настырный. Любого уговорите. Глубоко не ходить — метров на пять, не больше. Да я и не пущу вас глубже — работать будете на сигнальном конце.
Он надевает Карцову пояс со свинцовыми грузами, обвязывает талию пловца плетеным тросом, еще раз проверяет подгонку и исправность респиратора. Попутно дает советы — как «промывать» дыхательный аппарат, удаляя из него негодный воздух, как регулировать свою плавучесть и мгновенно освобождаться от поясных грузов, если в этом возникает нужда.
Карцов улыбается, кивает. Он с трудом скрывает волнение; если все пройдет хорошо, он завладеет респиратором.
— В воду! — командует рыжий.
Карцов сходит по трапу.
Вот ноги его коснулись воды, ушли в нее по колена, по бедра. Еще немного, и он погружается до подбородка. Теперь перед глазами колышется вода лагуны, будто он приник к стенке аквариума… Еще чуточку ниже, и вода наполовину закрыла стекла очков.
— Вперед, — ободряюще кричит Глюк, — не трусьте!
Карцов приподымает руку, машет Глюку. Затем голова его скрывается в лагуне.
Некоторое время он неподвижно висит в толще воды. В ярких лучах прожектора она кажется голубой светящейся дымкой. Постепенно свечение слабеет — под влиянием поясных грузов Карцов медленно опускается. Видимость ухудшается: его опущенные ноги едва различимы — будто вплавлены в стеклянный сумрак.
Повиснув на сигнальном конце, Карцов отдыхает: нелегко разыгрывать увлекающегося простачка, смеяться, шутить, когда знаешь, что находишься под угрозой гибели.
Тишина, покой. При каждом вдохе и выдохе отчетливо пощелкивают клапаны респиратора, будто метроном отсчитывает подводное время.
Итак, сделано все, чтобы Глюк (а значит, и Абст) поверил, что врач увлечен новым делом, охотно идет под воду и ни о чем не догадывается.
Но это самое легкое. Теперь предстоит главное — затянуть процесс обучения, пока не оправится от недуга Марта. Кроме того, сейчас Карцов похитит респиратор.
Некоторое время он продвигается вдоль стены площадки, испещренной углублениями и расщелинами. Ага, вот, кажется, подходящая щель!
Неожиданно сигнальный трос приходит в движение. Частые рывки — требование водолазу немедленно выходить на поверхность.
Что еще случилось на площадке? Неужели придется отложить задуманное? Нет! Неизвестно, представится ли другой удобный случай!
Вяло работая ластами, Карцов медленно поднимается. Одновременно он развязывает узел сигнального троса. Так, хорошо. Трос едва держится. Теперь рывок посильнее, и все будет в порядке.
Он на поверхности.
— Возитесь! — кричит рыжебородый, широкими кольцами выбирая трос. — Лезьте скорее!
Карцов, наполовину выбравшись из воды, задерживается на трапе.
Глюк видит: ученик тяжело дышит, движением руки просит помощи. Крепче упершись ногами, он тянет за трос. Карцов карабкается и вдруг, резко откинувшись назад, валится в воду.
Глюк с тросом в руках летит к центру площадки. Вальтер, только что подогнавший кран к лагуне, спрыгивает с сиденья, помогает ему подняться на ноги.
Немцы в страхе: врач, за которого они головой отвечают перед Абстом, ушел под воду — один, без страховки!
Глюк сбрасывает свитер и ныряет.
Через полминуты он на поверхности.
— Плохо видно, — кричит он, — беги за респиратором!
И он вновь погружается.
Карцов, устроившись под водой в расщелине, наблюдает за поверхностью лагуны. Он видел, как дважды нырял Глюк, как потом исчез, взобравшись по трапу. Через минуту-другую немец спустится уже с дыхательным аппаратом. Тогда от него не скроешься. Пора всплывать!