В пещере стояла промозглая сырость, болела рука, и никто не шел меня выручать. А вдруг глубже в пещере прячется какой-то зверь? Ну хотя бы летучая мышь. Или барсук. Этого вполне достаточно, чтобы перепугать меня до смерти!
В темноте и тишине слух мой удивительно обострился. Я слышала, как где-то в глубине капала вода; слышала, как ветерок цеплялся за камень у входа в пещеру и заворачивал внутрь. Только до меня не долетал. А потом я услыхала голос Ивана Никитича. Он кричал что-то вроде «Аа-аа!», и я поняла: он стоит где-то неподалеку от пещеры и зовет меня.
Я изо всей силы закричала в ответ, но почувствовала: крик мой запутывается в пещере, не в силах выбраться наружу. Заметит или не заметит Иван Никитич лаз? И не успела я подумать, как прямо над ухом бухнуло:
— Ты здесь, что ли, пигалица?
— Здесь!
— Чего же не вылазишь?
— Не могу. Я в колодце.
— Не ушиблась?
— Нет. Только выбраться не могу.
— Тогда посиди еще. Я за фонарем и веревкой сбегаю. Подождешь?
— Подожду. Только вы поскорее, Иван Никитич.
Иван Никитич вернулся довольно быстро. И не один. С ним пришел Ким. Ким пробрался по наклонному ходу до самого колодца и ослепил меня фонарем…
— Ну и вид же у Кирки был! — рассказывал он потом. — Знаете, «мой волк сидит, прижавшись в угол задом, зубами щелкая и ощетиня шерсть…».
— Вечно с ней случаются истории, — с осуждением сказал тогда Седов.
Вытянули меня почти безболезненно. Я так хотела выбраться, что на какое-то время забыла о больной руке.
Ну, а как только отдышалась, разумеется, вспомнила: пещера-то так и осталась необследованной. Спросила Седова:
— Можно, завтра я туда снова схожу? С веревкой, конечно, и фонарем. Я буду осторожна.
— Как бы не так, — ответил Седов. И другого ответа я, по правде говоря, и не ждала. Но я посмотрела внимательно на Кима, на верного друга Кима, и тот все понял.
— Я думаю, — сказал он, — мы утречком вдвоем сходим. Киру я не пущу, пусть снаружи подождет. Ведь может интересной оказаться пещерка.
Седов ничего не ответил. И это значило: поступайте как знаете, я свое сказал.
Утром я проспала. Ненамного. Но когда выбралась из палатки, увидела, что все — и Руслан, и Седов, и Ким — сидят и мирно допивают какао. Пока я умывалась одной рукой, Руслан наполнил мою кружку.
— Вы что, все собрались? — спросила я. Седов промолчал, а Руслан сказал индифферентно:
— Решили заглянуть по дороге. Если вы, конечно, как первооткрыватель, не возражаете.
— Проняло вас, голубчики, — сказала я. Поднялась и пошла впереди.
Лучше бы они не увязывались. Ким наверняка пустил бы меня внутрь. А так… Так пришлось загорать у входа. Но все равно — не оставаться же в лагере! Первым полез туда Ким. Как самый маленький. Его не было минуты две. Потом он крикнул Руслану, чтобы тот тоже залезал. А еще через минуту Руслан высунул наружу голову и таинственным голосом позвал Седова. Тут я уже не сомневалась, что они нашли что-то очень интересное.
Я заглянула внутрь и крикнула:
— Ну, что там? Алмазы?
Молчание. Бормотанье. Потом голос Руслана:
— Потерпи, первооткрыватель.
Мне стало немножко обидно. Я спустилась вниз и уселась на громадный камень с углублением. В углубление я поставила ноги, выпрямилась, поправила перевязь и решила, что у меня достаточно гордый и одинокий вид.
Из пещеры выскочил пулей Ким, скатился вниз по склону и сказал, задыхаясь:
— Ты знаешь, что это такое? Да ты себе и представить не можешь! Это же…
— Молчи! — Рядом с ним стоял Руслан. — А если не так? Тогда Великое Разочарование? Ну погоди немного…
— Будь справедлив. Она же первооткрыватель.
— А я что, лавры хочу присвоить? Да мы Кирке памятники поставим на всех перекрестках! Ну потерпи ты немного.
— Почему?
— А ты знаешь такое слово: «сюрприз»? Знаешь?
— В самом деле, не мельтешитесь, ребята, — сказал Седов. Он тоже вылез из пещеры. — Ведь самого главного не хватает…
Не хотят говорить — не надо. Я даже сделала вид, что разглядываю облака. Конечно, потом они обо всем расскажут. Но все-таки что же это могло быть? Они считают возможным что-то от меня скрывать. Хотя я не меньше их в этой пещере просидела и, может быть, знаю о ней больше их всех, вместе взятых. Я, сохраняя гордость, поднялась с камня и чуть не упала. Нога застряла в углублении. Я вырвала с силой ботинок и, как говорится в романах, «удалилась в сторону своего замка». Но далеко удалиться мне не удалось. За спиной раздался восторженный крик Руслана: