Меткалф и его мальчики шутить не собирались. Они не могли позволить, чтобы их одурачили в таком деле. Если они его заметят, вернее всего, они будут стрелять без предупреждения.
Сейчас, когда все охотятся за роллами, был шанс забраться незаметно в сад. Хотя, вернее всего, Меткалф оставил своих людей сторожить деревья.
Дойл подумал немного и отказался от этой мысли. Лучшее, что осталось ему в его положении, — это добраться как можно скорее до машины и уехать отсюда подальше.
Он осторожно выполз из канавы. Некоторое время он просидел среди ветвей, прислушиваясь. Ни звука.
Он прошел сквозь крапиву, следуя по пути, протоптанному людьми.
И побежал по склону к лесу. Впереди раздался крик, и он остановился, замер. Потом возобновил бег, добрался до первых кустов и залег.
Вдруг он увидел, как из лесу, поднимаясь над вершинами деревьев, показался бледный силуэт. Первые лучи лунного света поблескивали на нем. Эта вещь оставляла за собой светящийся след. Она была острой сверху и расширялась книзу — словом, походила на летящую рождественскую елку.
Внезапно Дсйл вспомнил о завале в овраге, сплетенном так прочно. И тогда он понял, что это за елка летит по небу.
Роллы работали с растениями, как люди с металлами. Если они могли вырастить денежное дерево и послушную крапиву, то вырастить космический корабль для них не составляло большого труда.
Корабль, казалось, двигался медленно. С него свешивалось нечто вроде каната, на конце которого болталось что-то вроде куклы. Кукла корчилась и издавала визгливые крики.
Кто-то кричал в лесу:
— Это босс! Билл, да сделай ты что-нибудь!
Но было ясно, что Билл ничего не сможет сделать.
Дойл выскочил из кустов и побежал. Теперь самое время скрыться от этих людей. Они заняты судьбой босса, который все еще держался за канат — может быть, якорную цепь корабля, а может быть, плохо принайтовленную часть оболочки. Хотя, принимая во внимание искусство ролл, вряд ли можно было допустить, что они плохо принайтовили какую-нибудь часть корабля.
Он отлично мог представить, что случилось: Меткалф увидел, как роллы влезают в корабль, и бросился к ним, крича, стреляя на ходу, и в этот момент — корабль поднялся, а свисающий с него канат крепко обвился вокруг его ноги.
Дойл достиг леса и побежал дальше вниз по склону, путаясь в корнях, спотыкаясь, падая, поднимаясь снова. И бежал, пока не ударился головой в дерево так, что искры посыпались из его глаз.
Он сел на землю и ощупал лоб, убежденный, что проломил голову. Слезы лились из глаз и стекали по щекам. Но лоб не был проломлен, и крови не было, хотя нос заметно распух.
Потом он поднялся и медленно пошел дальше, на ощупь выбирая путь, потому что, хоть луна и взошла, под деревьями было совершенно темно.
Наконец Дойл добрался до сухого русла ручья и пошел вдоль него. Он спешил, вспомнив, что Мейбл ждет его в машине. Она, верно, разозлилась, подумал он. Ведь он обещал вернуться до темноты.
Он споткнулся о кусок плетеных ветвей, оставшийся в овраге. Провел рукой по почти полированной поверхности этой ткани и постарался представить, что случилось здесь несколько лет назад.
Космический корабль, падающий на землю, потерявший контроль. Меткалф, который оказался неподалеку…
«Черт знает, что бывает в наши дни!» — подумал он.
Если бы им встретился не Меткалф, а кто-нибудь другой, кто думает не только о долларах, теперь бы по всей земле могли бы расти рядами деревья и кусты, дающие человечеству все, о чем оно мечтает в самом деле, — средства от всех болезней, настоящие средства от бедности и страха. И может быть, многое другое, о чем мы еще и не догадываемся.
Но теперь они улетели, улетели в корабле, построенном двумя неповерившими роллами под самым носом Меткалфа.
Он продолжал путь, думая о том, что надежды человечества так и не сбылись, разрушенные жадностью и злобой.
Теперь они улетели. «Постойте минутку, не все улетели!» Один ролла остался. Ведь его ролла лежит в багажнике.
Он прибавил шагу.
«Что же теперь делать? — размышлял он. — Направиться прямо в Вашингтон? Или в ФБР?»
Что бы ни случилось, оставшийся ролла должен попасть в нужные руки. И так уж слишком много потеряно. Больше рисковать нельзя. Если ролла встретится с учеными или свяжется с правительством, он сможет еще многое сделать.
Он начал волноваться, не случилось ли чего с роллой, запертым в багажнике. Он вспомнил, что тот стучался.
А что, если он задохнется? А что, если он хотел сказать что-то важное? Что, если у него была серьезная причина, из-за которой он стучал в багажнике?
Он бежал по сухому руслу, скользя по гальке, спотыкаясь о валуны. Москиты летели за ним густой тучей, он отмахивался от них, он так спешил, что не замечал их укусов.
Там, наверху, банда Меткалфа обирает деревья, подумал он, срывая миллионы долларов. Теперь их игра кончена, и они об этом знают. Им ничего не остается, как оборвать деревья и исчезнуть как можно быстрее.
Возможно, денежные деревья требуют непрерывного наблюдения ролл, для того чтобы производить деньги.
На машину он наткнулся внезапно, обошел ее в почти полной темноте и постучал в окно.
Внутри взвизгнула Мейбл.
— Все в порядке! — крикнул Дойл. — Это я. Я вернулся.
Она отперла дверь, и он вскарабкался в машину. Мейбл прижалась к нему, и он обнял ее.
— Прости, — сказал он. — Прости, что я задержался.
— Все в порядке, Чак? — спросила она.
— Да, — промычал он. — Можно сказать, что в порядке.
— Я так рада, — сказала она облегченно. — Хорошо, что все в порядке. А то ролла убежал.
— Убежал? Ради бога, Мейбл…
— Не злись, Чак. Он все стучал и стучал. И мне стало его жалко. Я, конечно, боялась, но мне было его в самом деле жалко. Так что я открыла багажник и выпустила его. И все было в порядке. Он оказался милейшим существом…
— Итак, он убежал, — сказал Дойл, все еще не до конца веря этому. — Но, может быть, он где-нибудь по соседству прячется в темноте…
— Нет, — вздохнула Мейбл. — Он побежал по оврагу, как собака, когда ее зовет хозяин. Было уже темно, но я бросилась вслед за ним. Я звала его, но понимала, что он убежал и мне его не догнать. Впрочем, это уже не играет никакой роли. Ролла тебе больше не нужен. Правда, мне жалко, что он убежал. Я бы с ним подружилась. Он так интересно говорил, куда интереснее, чем попугай. Я повязала ему ленточку на шею, желтую ленточку, и он стал такой миленький.
— Еще бы! — сказал Дойл.
Он думал о ролле, летящем в пространстве на только что выращенном корабле. Он направляется к далекому солнцу, увозя с собой, может быть, величайшие надежды человечества, а на шее у него желтая ленточка.
Кира Сошинская
БЕДОЛАГА
Юмористический рассказ
Мы вышли к Хайлыру двадцатого числа. Для этого пришлось сделать большой крюк, но никто из нас даже не пикнул. В Хайлыре нас ждало оборудование, а кроме того, Седов должен был договориться с председателем местного колхоза о лошадях и рабочих, — мы будем закладывать шурфы на водоразделе.
Мы думали, приедем в Хайлыр, вымоемся в бане, а потом, чистые, пахнущие мылом и осиновыми вениками, усядемся на берегу ловить в озере тайменей или кого-нибудь помельче. И проходящие мимо жители Хайлыра (общим числом сорок человек) будут говорить нам: «Ну как ловится?», и мы будем отвечать: «Благодарствуем, однако». Такая у нас должна была наступить жизнь.
Уже на дальних подходах к Хайлыру мы заподозрили что-то неладное. Над широкой безлесной долиной подымались дымы. Мы еще не могли разглядеть за холмами источников этих дымов, но все это напоминало долину гейзеров на Камчатке.
— Или всесоюзный слет туристов, — сказал Ким.
— Или Клондайк в расцвете известности, — сказал Руслан, более начитанный, чем Ким.