Обрадованный тем, что Михеев немного сдвинулся с места, второй автор пошел ва-банк. Он прищурился и, набиваясь на интимность, сказал:
— И потом во всем этом, вероятно, есть другая сторона. Так сказать, подсознательная. Вы и Мастер — два человека, которых тесно сплела дружба.
Автор первый и Зубов с тревогой ждали, как он выпутается из клубка, который сам заплел.
— И вроде бы именно вы и только вы должны были поставить за него последнюю точку. Вернее, за него и за вас в этой совместной истории, у вас не было такого ощущения? — закончил автор второй тоном человека, перед которым забелел выход из катакомб.
И все трое сразу же уставились на Михеева. Подполковник поднял брови, его застигли врасплох.
— Понимаете, это как бы наша литературная версия, — пояснил автор первый.
— Литературная? — переспросил Михеев, стараясь выиграть время.
— Ну, да. Житейская версия.
Михеев пожал плечами.
— Может быть… Впрочем, не знаю, — сказал он. — В литературе я не силен. Это уж вам там скажут. Редактор и прочие.
Михеев встал, давая понять, что его терпение иссякло. Следом поднялись авторы и Зубов. Застыли торжественно.
— Весьма вам благодарен, — произнес автор второй.
— Пожалуйста. Не стоит, — ответил Михеев официально Его взгляд неожиданно что-то нашел любопытное, и глаза блеснули. Авторы посмотрели туда же и увидели часы «Омега» на руке у Зубова. Рукав модного пиджака был короток, и часы открыто сияли золотым корпусом. Зубов слегка поежился, безуспешно пробуя втянуть кисть с часами в рукав.
— Зубов, вы, стало быть, над ними взяли шефство? И как я понимаю, все эти сведения они получили от вас? — спросил Михеев повеселевшим голосом.
— Почему же все? — невнятно пробормотал Зубов, начиная медленно краснеть, будто постепенно пропитываясь малиновой краской.
— Разве не все? Тогда жаль. Это очень интересная история, — сказал Михеев. Среди авторов началось неописуемое волнение.
— Что за история? — осведомился один из них, и они оба навострили уши.
Михеев приглашающим жестом указал на Зубова.
— Попросите хорошенько, и он расскажет. Это его биографическая тайна.
Зубов как-то задумчиво посмотрел на Михеева, малиновый цвет начал таять на его лице, и оно вернуло себе обычный оттенок.
— Биографическая? — сказал Зубов. — Ничего себе биографическая: едва не вылетел с работы.
Михеев развел руками. И потом взялся за телефон. Когда он поднял телефонную трубку, знаменитый «наган» загудел, как трансформаторная будка.
— Прошу ко мне, — сказал Зубов и первым вышел из кабинета.
В коридоре Зубов сказал:
— Старик не переносит вашу братию. Мол, не знают ни черта, а сочиняют с три короба и носятся с этим. Тут появлялся один журналист, три дня ходил как на работу. Потом в своей газете нагородил такое, что старик схватился за голову. Говорит: «Люди подумают, что это я наплел ему».
— Леонид Михайлович, а что имел в виду Михеев? — напомнил автор второй, даже забегая перед идущим впереди Зубовым.
— Комичная, но страшно глупая история с моими часами. За нее, за самовольный поход на дачу, наложили строгий выговор, а могло быть и похуже. Как-никак почти служебное преступление. Впрочем, об этом потом.
— Простите за неквалифицированный вопрос. Почему их не взяли там же? На даче? — спросил автор второй, румяный от азарта.
— А улики? — сказал лейтенант, придерживая шаг. — Приходилось следить за этой шайкой, контролируя каждый шаг. А потом нам помог сам Сергей Сергеич. Он догадался, кто я, а Михеев подогрел его опасения. Поэтому тот решил после дела домой не возвращаться и забрал все с собой. Ну, об этом уже не трудно было догадаться, зачем он забежал к себе перед самой операцией.
— Но как вы сразу догадались, что это именно они? Те самые? — сказал автор первый, хватая Зубова за локоть.
— Не забывайте, — сказал лейтенант, — не забывайте: Володин все время оставался на подозрении. Вдобавок на даче он был в кожаной куртке, взятой на улице Удальцова. Конечно, в куртке я не был уверен. Мало ли совпадений! Но вот Сергея Сергеича я сразу узнал. По описанию старшины. Эта поднятая бровь и нервное подергивание века. Он подбросил снятые Семеном с одного человека часы, но об этом после. Словом, если он вернул часы, значит, у него были веские основания не привлекать к себе излишнее внимание милиции. Тут уже было подумать над чем.
По коридору шел навстречу мужчина в форме офицера милиции. Так как все остальные вокруг были тут в штатском, авторы его узнали. Это был, конечно, заместитель Марков.