Раскрыв сумочку, Кира торопливо рылась в ней.
— На, возьми… И еще это…
— Зачем?
— Просто мне надо найти одну вещь. Ага, вот.
Она вытащила плоскую коробочку телеабонента. Выдвинув тоненькую антенну, включила:
— Ну, вот, научная микротека — прекрасная помощница. Ну, называй побыстрее!
— Что же? — спросил он, но тут же понял. — Так. Программы общей подготовки для кандидатов в звездные экспедиции с дополнением прошлого и этого годов — четыре кассеты…
Кира негромко повторила, поднеся коробочку к губам. Через секунду на поверхности коробочки зажглась синяя точка: заказ был принят.
— Основы космического строительства — две кассеты… Минералогия планет… Стройматериалы: организация производства и использование в условиях системы звезд класса К… Космотроительная техника… Атмосферы планет, издание этого года…Дальше: архитектура внеземных станций… Биологическая защита… Водо - и воздухоснабжение в известных и предполагаемых условиях, две кассеты…
— Не так быстро. — Кира положила пальцы на его рукав и продолжала посылать заказы, Александр продиктовал еще с десяток названий, после чего Кира назвала адрес и выключила аппарат.
— Пока мы доберемся до дому, — сказала она, — литература будет уже там. Я использую всю технику, буду учиться наяву и во сне. Ты доволен? Ну, говори же: ты счастлив, ты уверен во мне!
Александр стоял, держа в ладонях содержимое ее сумочки.
— Опять молчишь? Да сунь все это в сумку!
— Кира, милая… Но это еще не все. Главного ты не знаешь.
— Говори же!
— Понимаешь, мы там, в будущем, знаем, что эта экспедиция возвращается. Но, судя по сообщениям, она оказалась не столь удачной, как наша. Пойми, они возвращаются, но не все.
Не все!
— Понимаю.
— Мы еще не знаем, сколько погибло и кто…
— Я полечу.
— Но если…
— А я не боюсь. Есть ради чего рисковать.
— Ты хочешь сказать — ради меня?
— И ради себя самой: ведь и ты нужен мне.
«А кое-кто напрасно ждал все эти годы, — подумала она внезапно. — Что же, его жаль. Но помочь нечем.
— А я говорю откровенно, Кира: я боюсь.
— Зачем же ты… зачем ты дал эту надежду?
— Не знаю, что со мной, — сказал Александр вдруг. — Я ехал к тебе именно затем, чтобы позвать. Я был уверен, ни с одним из нас ничего на может случиться. Даже в момент размыва…
— Что это? Объясни.
— Размыв — просто термин хронодинамики. Явление, сопутствующее началу поворота во времени, выходу во второе измерение, момент наименьшей устойчивости системы. Бывали случаи, когда…
— Когда происходили катастрофы?
— Ну, что-то в этом роде. Но даже и в это время я был уверен, что все окончится благополучно. Я знал, что еще увижу тебя, а сейчас боюсь. Я думаю, что не имею права посылать тебя в опасность.
— Да разве ты меня посылаешь? Я лечу сама. Кстати, я и без тебя додумалась бы до этого. Не понимаю одного: судя по твоему рассказу, эта техника для перемещения во времени у вас еще не очень отработана. Как же они берут пассажиров?
— Кто тебе сказал?
— Взяли же тебя!
— Ну… мм… Я очень попросил…
— Алька! — сказала она настойчиво. — Ну-ка, взгляни на меня!
— Ну, я имел в конце концов право…
— Aга! To самое «моральное право»? Молчишь? Кто обнаружил эти сигналы в экспедиции?
— Тот, кому повезло, — сказал Александр, пожимая плечами.
— Милый, твои ответы как загадки для детей: разгадка тут же, она просто написана вверх ногами. Я ведь знаю, чем ты должен был заниматься на корабле! Даже больше: я не забыла, о чем вы спорили еще до отлета.
— С Евгением? Он возражал. Но его сопротивление и помогло мне найти нужную точку зрения…
— Бедный Евгений, — сказала Кира, подавляя возникшее на миг искушение рассказать о сегодняшнем визите этого самого человека. — А теперь скажи: о чем ты мечтал, когда ломал голову над этим явлением? Александр потянул себя за ухо и сказал:
— Увидеть тебя.
— И после этого ты хочешь, чтобы я не шла на риск? Послушай; если ты просто намерен заставить решать меня одну, это не получится, можешь не умывать рук. Я тебе по-настоящему нужна там?
— Еще как!
— Вот ты и решил. Потому что слово «лети» — всего лишь другой способ выразить то же самое. Итак, через два месяца экспедиция прибудет на Землю?
— Для меня — да.
— Значит, через два месяца мы будем вместе — и навсегда!
— Но для тебя пройдет не два месяца, Кир; двенадцать лет, и не таких уж легких.
— Ты же перенес их! А я сильнее тебя. И сейчас у меня еще прибавилось сил. Мне только хочется представить себе все как можно яснее. Представь, я прилетела, и мы встретились снова. Как это произойдет?
— Будет хорошая погода, — начал он. — Весь город переселится на пляж. Я привезу тебя туда прямо с космодрома, что бы ты смыла пыль оставшихся в прошлом звезд. Возьмем яхту. Под парусами уйдем куда-нибудь далеко в залив…
— А потом?
— Пойдем на концерт. А вечером поплывем в подводный город. Хочешь в подводный город?
— Куда угодно, — сказала она. — Только с тобой.
— А мне угодно, — проговорил Александр, — нести тебя на руках.
Он и в самом деле поднял ее на руки — и понес — он и раньше носил ее так и ничуть не уставал, силы в нем было много, и двенадцать лет, кажется, ее не убавили.
— Вот так я унесу тебя к морю. Будем просто лежать на песке и загорать.
— Или строить из песка внеземные станции, — сказала Кира, делая вид, будто засыпает у него на руках. Но тут же напрягла мускулы, чтобы освободиться: она была слишком возбуждена, и ей не хотелось покоя.
— Да, — сказал Александр, позволяя ей встать на ноги. — Так оно и будет.
— Не пойму одного, — сказала Кира, оправляя плащ. — Разве ты не мог перед тем, как вернуться ко мне, найти в архивах список улетевших с последней экспедицией?
— Возможно, я и сумел бы, — задумчиво ответил он. — Хотя трудно проследить за судьбой каждого отдельного человека. Я не пытался, потому что… ну, потому что боялся не найти там твоего имени.
Кира кивнула. Они возвращались в город другим путем, все время держась близ реки, уходили от зари, но она догоняла их. Позади, на горизонте, возникла яркая полоса и быстро расширялась. Ее отблеск поднялся выше деревьев. Кира взглянула вверх. Звезды гасли, но солнце уже готовилось сиять, и птицы пробовали голоса.
— А птицы там есть?
— Птицы, и цветы, и все. Тебе там очень, очень понравится.
Кира кивнула, представляя себе тот мир и уже отыскивая свое место в нем.
— А как и что там строят? Расскажи.
— Ну, ты же знаешь, что я ничего не понимаю в этом.
— Просто опиши, что видел.
— Попробую, — вздохнул он, — представляю, как беспомощно это прозвучит для специалиста…
Он стал рассказывать, рисуя в воздухе руками, и один раз даже остановился, чтобы нацарапать на песке контуры. Все было новым, кое с чем Кира не согласилась бы, многого просто не понимала; было ясно лишь, что это архитектура совсем других материалов и техники, задач и потребностей и эстетические критерии тоже, очевидно, подверглись определенным изменениям.
— А что у вас находится там, где сейчас площадь?
Она назвала место, где встанет здание театра. Александр помолчал припоминая.
— Там… Ну, конечно, как я сразу не сообразил: там сейчас стоит Большая игла. Вернее, не стоит, а парит…
— Что это? — спросила она каким-то чужим голосом.
— Устройство для гиперсвязи. Но красиво сделано!
— Ты как пророк, грустно сказала Кира. — Но пророкам хочешь — веришь, хочешь — нет, а ты все знаешь точно, с тобой не поспоришь, как бы ни хотелось подчас. Вот, значит, и театр мой не доживет…