— Конечно, мы и так тебя слишком задержали. В самом деле, мне кажется, что я могу уже встать.
Она попыталась сесть, и он подошел к ней.
— Рановато, — сказал он. — Поешьте еще немного супу и отдохните несколько часов. К вечеру вы станете покрепче.
— Может быть, ты и прав. — Она снова легла. — Здесь ты врач.
Он вернулся на кухню и приготовил суп. Она покормила ребенка, съела немного сама, сказав при этом, что должна каким-либо образом отплатить ему за всю его помощь. Он пытался протестовать, но она настаивала.
— Твоя лошадь отдохнула и сыта? — спросила она.
Когда он сказал, что у него нет лошади, она предложила:
— Вот ты и возьмешь нашу запасную лошадь.
— Я бы не смог воспользоваться таким подарком, — сказал он.
— Но ты должен.
— Это очень мило с вашей стороны, но я не могу взять вашу лошадь.
Некоторое время она продолжала настаивать, а он отказываться. Он очень хорошо представлял себе, что может случиться, если его поймают с лошадью белого. Снова усевшись у окна, он заметил клубы пыли вдали. Слушая ее, он видел, как они разрастаются, и вот, наконец, уже можно было различить фигуру человека на коне. Заметив, что он смотрит в окно, она спросила:
— Кто-нибудь едет?
— Да, — сказал он.
— Это, должно быть, Джим, мой муж. — Она, наверное, догадалась о его чувствах, потому что добавила: — Я так рада, что он вернулся раньше, чем ты ушел. Я расскажу ему обо всем, что ты для нас сделал.
Он слушал, как она говорит об их намерении перебраться поближе к городу, и время от времени бросал взгляд на приближающегося всадника. Вскоре он услышал стук копыт, и вот уже человек проходит через калитку в заборе и направляется к дому.
— Это он, я узнаю по звуку, — сказала она. Когда на крыльце послышались шаги, она села в постели и крикнула: — Джим, я тут! — И мужчина вошел в спальню.
Тут он и увидел Уиллиса, сидевшего у окна. Он остановился и уставился на индейца.
— Это мистер Начоби, — сказала ему женщина. — Если бы он не пришел вчера, я не знаю, что бы ты сегодня здесь нашел.
Пока ковбой испытующе смотрел на индейца, она рассказала ему все, особенно подчеркнув то, как Уиллис с помощью таких грубых инструментов, что были в наличии, трудился как врач, чтобы спасти и ее и ребенка. Ковбою было около тридцати, он был высокий и тонкий, с жестким взглядом человека, который проводит много времени в седле, У него была светлая кожа и светлые глаза, которые смотрели и сурово и в то же время мягко. Теперь они казались дружественными, когда он сказал:
— Многим тебе обязан. Чертовски хорошее дело ты тут сделал.
Уиллис кивнул головой и ждал.
— Я сказала мистеру Начоби, что он должен взять Дейзи в уплату, — продолжала женщина. — У него нет своей лошади, и это самое меньшее, что мы можем дать. Правда?
— Конечно, — сказал ковбой. — Тут и думать нечего, мы так ему обязаны.
Он склонился над младенцем, внимательно его осмотрел и поцеловал в головку. Потом он погладил женщину и снова взглянул на Уиллиса.
— Он как раз собирался уходить, когда ты приехал, — сказала женщина.
— Очень рад, что ты дождался меня, чтобы я смог тебя поблагодарить, — ответил он.
— Но, мне кажется, ему уже надо отправляться, — продолжала она.
Ковбой вопрошающе повернулся к Уиллису, и тот сказал, что это правда.
— Что ж, я оседлаю Дейзи для тебя.
Уиллис попрощался с женщиной и вышел за мужчиной на задний двор. Он смотрел, как ковбой вывел кобылу и накинул на нее седло. Подтянув подпруги и похлопав лошадь, он повернулся и внимательно оглядел индейца.
— Ты Черный Кот, не так ли?
Теперь голубые глаза были холодными и вызывающими. Уиллис сказал, что да.
— Я так и подумал, как только увидел тебя. — Помолчав, ковбой продолжал: — За то, что ты сделал, мне никогда не рассчитаться с тобой. Такого я никогда не видел. Немногие белые поступили бы так. — Снова долгая пауза. — Мы получили сообщение о тебе на прошлой неделе. Иоргенсена, человека, которого ты убил, мы тоже нашли. — Их взгляды встретились. — Ты знаешь, что я не могу отпустить тебя, правда? — сказал ковбой.
— Знаю, — кивнул Уиллис.
— Так. Но за спасение моей жены и ребенка я могу дать тебе день.
Уиллис уставился на него в недоумении.
— Я был в седле пять дней, поэтому я день отдохну. К этому времени моя жена встанет, и я снова смогу уехать, И тогда я выеду за тобой. Понимаешь?
— Понимаю, — сказал Уиллис.
— Это хорошая лошадь. — Он похлопал кобылу. — Она отдаст тебе все, что у нее есть, тебе не придется ее слишком подгонять.