На листе пункт за пунктом появлялись вопросы, которые могли бы быть заданы автору, если бы материал обсуждался в обычном порядке:
«1. Выезжал ли в город, где произошло преступление?
2. Встретился ли с человеком, о котором пишешь? Встречу организовать нетрудно.
3. Встретился ли с товарищами того, кто совершил преступление? Возможно, они помогли бы более четко выписать его психологический портрет?
4. Есть ли убежденность в точности написанного? Речь идет о судьбе человека…»
Против первых трех вопросов Олег написал: «нет».
Над четвертым долго думал и колебался. Ответ на первые три предопределил и то, что следовало написать здесь. В город, где произошло преступление, не выезжал, с человеком, совершившим преступление, не виделся, личность преступника не изучил. Документы, поступившие в редакцию? Они могли быть неполными, неточными, односторонними. У меня нет оснований им не верить.
На листке появился новый вопрос: «Можно ли на несколько дней отложить публикацию для того, чтобы убедиться на месте в точном соответствии очерка с событиями?»
Рядом был записан ответ: «Можно». Даже необходимо. Особенно учитывая, что речь идет о добром имени человека… Чувства чувствами, но публикация очерка до суда может оказать влияние на судебный приговор.
Он позвонил редактору.
— Ты чего? — удивился тот. — Гранки будут завтра. Не волнуйся, твой очерк заслали в набор.
— Можно отозвать материал? — тихо спросил Олег.
— То есть как? — не понял редактор. — Боишься остроты? Беспокоиться нечего, твой очерк показывал членам редколлегии, они «за». Выступление нужное.
— Не обижайся, — попросил Олег. — Но все-таки лучше его пока не печатать.
— Ну это уж совсем ни на что не похоже, — начал раздражаться редактор. — Автор выступает против публикации своего материала! К сожалению, такое бывает очень редко, — съязвил он.
— Мне надо побывать в том городе, — настойчиво сказал Олег. — У меня такое ощущение, что я в чем-то ошибся.
— Не говори ерунды… — редактор бросил трубку. Звонко щелкнуло отключение, заныли короткие гудки.
Казалось: конец сомнениям. Олег так и сказал себе: «Все. Больше об этом не думаю». Но сказать — просто. Гораздо сложнее — действительно не думать о трагической судьбе девочки и подлости ее возлюбленного.
Олег сунул экземпляр своего очерка в самый дальний ящик стола: с глаз долой.
И снова взялся за трубку.
— Ну, давай выкладывай свои сомнения, — не спрашивая, кто звонит, сказал редактор. За несколько лет совместной работы он достаточно хорошо изучил настойчивый характер своего сотрудника.
— Я поеду туда, хотя бы ты уволил меня с работы, — сказал Олег.
— Пока так вопрос не стоит, — иронически бросил редактор. — Кстати, я уже позвонил в цех, чтобы очерк не набирали.
— Я могу лететь? — спросил Олег.
— Посмотри на часы: двадцать четыре ноль-ноль. Насколько мне помнится, в такое время, у нас бухгалтерия не работает…
Олег не принял шутку.
— Так я полечу, есть ночной рейс, знаю.
— Без командировочного удостоверения? Да и деньги у тебя есть?
— Денег нет. Придумаю что-нибудь. А командировку вполне заменит редакционное удостоверение. Позвони только в горком комсомола, пусть в случае чего помогут…
— Сделаю. Ладно, старик, ни пуха…
Олег позвонил Алле:
— Слушай, у тебя есть сколько-нибудь денег? У меня всего три рубля…
Алка спросонья никак не могла разобрать, о каких деньгах идет речь.
— Я улетаю. Срочно и далеко. Нужны деньги хотя бы на билет «туда».
Алка усвоила только, что Олег куда-то улетает, и это повергло ее в панику.
— А как же я? Значит, я тебя завтра не увижу? — Казалось, она расплачется, в трубке слышалось подозрительное сопение.
— Алк, мне надо.
Она поняла. Даже пошутила:
— Деньги есть. Откладывала на свадьбу, хотя ты пока и не сделал предложения. Приезжай, возьми… Можно, я тебя провожу в аэропорт?
По пути она сказала Олегу:
— Теперь я тебя закабалила. Как плохо, что ты улетаешь. Это у тебя такой злой редактор?
— Нет, просто у меня такой характер. Закабаляй дальше, только смотри, чтоб не прогадала.
Он, отшучиваясь, думал о том, с чего начнет завтра работу в командировке.
Объявили посадку. Алка, притихшая и растерянная, осталась под стеклянным колпаком аэропорта.
В 9.00 он уже встретился с Тахировым, следователем, который вел дело убийц Розы Умаровой.
СЛЕДОВАТЕЛЬ
Собственно, Тахиров уже заканчивал следствие.