Следователь помолчал. В кабинете было очень тихо.
— Знаете что? — сказал Тахиров. — Согласен на доследование. В то, что она была не с Рыжковым, я не слишком верю, но в чем-то вы правы…
Тахиров в тот вечер надолго задержался в своем кабинете. Завтра предстояло идти к прокурору, объяснять, с какой стати — он будет заниматься уже законченным делом. Представил недоуменные взгляды коллег, неизбежные разговоры «в кулуарах». Оставалось надеяться, что его поймут. А еще было жаль, что ломаются все планы на лето: Тахиров днями собирался в отпуск.
СТАРУХА
Два дня подряд они допрашивали водителей рейсовых автобусов № 17 и 19. Собственно, разговор с ними вел Тахиров, а Олег Мостовой устроился в уголке, уничтожал сигарету за сигаретой. Сизый дым вначале плавал под потолком, потом густо заполнил всю комнату. Тахиров, некурящий, морщился, но терпел.
— Скажите, вы работали Первого мая? — задавал следователь вопросы парню в клетчатой рубашке, неуютно пристроившемуся на краешке стула.
— Да.
— До которого часа?
— В половине второго смена закончилась, погнал машину в гараж, сдал выручку, потопал домой…
— Не обратили внимания на девушку — вот ее фотография — и парня, который был с нею? Возможно, вашим рейсом они ехали примерно между одиннадцатью и половиной двенадцатого ночи.
Шофер всматривался в фото, напряженно морщил лоб.
— Да нет… День тот особенный — праздник. И пассажиров много за вечер перевезли. Если и замечаем которого, так все больше хулигана или алкаша, пьяного то есть. Морока с ними… А то вот еще одна тетка хотела поросенка перевезти — тоже обратил внимание.
— Значит, нет?
— Не припоминаю, извините.
— Вы свободны, давайте пропуск, подпишу.
Когда шофер ушел, Тахиров пошагал по кабинету, круто остановился против Мостового.
— Это последний. Всех опросил — и безрезультатно.
— Есть у меня мысль.
— Провозглашай, если ценная…
Тахиров с самого начала их совместной работы настроился на насмешливый тон. Видно, считал, что с журналистами только так и надо разговаривать. Олег охотно ему подыгрывал. Совместная работа за последние дни сблизила их, и они перешли на «ты».
— Можно было бы опросить пассажиров этих рейсов.
Пауза затянулась. Тахиров взвешивал «за» и «против».
— Кто это сделает? В этот вечер проехали десятки людей. Как их разыскать?
— Пусть шоферы помогут. Этих автобусов. В каждом из них есть микрофон. — Олег удивлялся, что Тахиров его не понимает.
— М-да… — тянул неопределенно следователь. — Значит, так и будут кричать в микрофон: «Ищем преступника»? И преступник, если он существует, тоже услышит и примет меры, уйдет, скроется, может, уедет в другой город?
Глаза у Тахирова стали темными и непроницаемыми.
Олег досадливо поморщился:
— Если вы будете знать, кто совершил преступление, он далеко не уйдет.
— Не забывай, объявления в автобусах всполошат весь город. Этого еще не хватало. Начальство не пойдет на такое.
— Начальство обычно бывает умнее, чем мы предполагаем.
Мостовой уже привык к манере Тахирова во всем сомневаться. Он видел, что идея пришлась следователю по душе — сейчас только он уточняет ее смысл и пути реализации.
— А что будем объявлять?
— Вот, я здесь набросал, — Мостовой протянул листик бумаги из блокнота: — «Товарищи пассажиры! Разыскивается человек, участвовавший в тяжелом преступлении, совершенном в нашем родном городе. Он гнусно предал девушку, помог ее убийцам…»
Тахиров насмешливо улыбнулся, отчего его скуластое лицо неожиданно стало добрым. Он взял ручку и набросал несколько строк.
— Такие объявления, может, и хороши в газете, но не у нас. Эмоций много. Надо проще и понятнее. Вот хотя бы это… Пойду согласую с руководством.
Через час шоферы рейсовых автобусов № 17 и 19 уже обращались к пассажирам: «Граждане пассажиры! В ночь с первого на второе мая из центра к старому кладбищу ехали парень и девушка. Приметы девушки: семнадцать лет, невысокого роста, смуглая, темноволосая, над правой бровью маленькая родинка, одета в красный свитер грубой вязки, в руках были плащ и хозяйственная сумочка. Приметы парня неизвестны. Просим всех, кто обратил на них внимание, сообщить об этом в городское управление Министерства внутренних дел».
Микрофоны простуженно шипели, глотали окончания слов, но пассажиры слушали внимательно, возбужденно обменивались мнениями.