Вздохнув, она сказала:
— Скоро вернется.
Нагнувшись, Лиля сорвала травинку и, по привычке покусывая стебелек, обеспокоенно спросила:
— А где же он потерял Лешу?
— Кто?
— Да Горбунов. Давно он сел?
— Нет. Минут пять или семь… Да он еще на КП.
— Пойду спрошу его, — решительно сказала Лиля.
Нахмурившись, она отошла от бензозаправщика и остановилась, прислушиваясь: откуда-то издалека доносился звук моторов, который то усиливался, то затихал. Шел воздушный бой. Подняв голову, прикрыв ладонью глаза от солнца, она внимательно всматривалась в небо. Завывающий звук моторов становился все громче, и все отчетливее слышалась прерывистая дробь пулеметных очередей.
Машина с бензином отъехала, Инна спрыгнула с крыла и подошла к Лиле.
— Что, дерутся? Где они? Ты их видишь?
— Вот, вот они! Смотри, Профессор! Сюда смотри! — воскликнула Лиля, заметившая самолеты.
— Вижу, вижу! Один на один… Ну, сейчас «фрицу» достанется.
— Угу, — произнесла нехотя Лиля.
Она не любила, когда заранее предрешают исход боя.
Истребители вились в небе, то делая крутые виражи, то ввинчиваясь ввысь, то пикируя в погоне друг за другом. Увлеченные боем, они постепенно приближались к аэродрому. Казалось, два светлых мотылька весело резвятся в голубом небе. И только напряженное гуденье, треск пулеметов и звенящий звук крыльев, режущих воздух, говорили о том, что идет тяжелый бой.
— Это Леша… С «мессером» дерется, — тихо сказала Лиля, хотя все и так было ясно.
Она подумала, не специально ли он заманивает противника поглубже в свой тыл… Может быть, ждет, что кто-нибудь вылетит к нему на помощь. Да, сейчас не мешало бы помочь Леше. Но, вероятно, командир, который поддерживает с ним связь, знает, как поступить…
С тревогой наблюдала она за поединком, который затягивался. Ей вдруг показалось, что в самые удобные для атаки моменты Леша почему-то не стреляет в своего противника. Проследив тщательно за боем, она убедилась в этом. Да, он не стрелял. Зато «мессер» посылал одну очередь за другой, наседая на ЯК. Что случилось? Неужели?.. От страшной догадки у Лили похолодело сердце…
Она стала быстро ходить возле самолета, нервно теребя перчатки, которые держала в руке, и поглядывая вверх, туда, где продолжался бой.
— Ты что, Лиля? — спросила Инна. — Беспокоишься? Да вернется твой сокол, он всегда возвращается!
Лиля не ответила. Взглянув на часы, она еще раз посмотрела вверх, потом резко остановилась и коротко спросила:
— Самолет готов?
— Готов.
— Пушка? Пулеметы?
— Полный боекомплект.
— Я сейчас полечу. Давай запускать!
— Куда? Тебе же еще не скоро… Подожди, он сейчас сядет!
Но Лиля уже застегивала шлемофон.
— У него кончились боеприпасы… Быстрее!
В этот момент на ЯКе, стоявшем неподалеку от КП, заработал мотор.
— Вот видишь, — сказала Инна, — кто-то уже вылетает.
Словно не слыша ни слов Инны, ни звука мотора, Лиля вскочила на крыло самолета. Она уже забросила одну ногу за борт, чтобы сесть в кабину, когда послышался нарастающий рев мотора. Оглянувшись, Лиля замерла: истребитель почти вертикально, стрелой несся вниз… Еще секунда — и он врежется в землю… «Зачем он? Зачем?» — мелькнуло в ее сознании, и в тот же миг раздался взрыв, от которого дрогнула земля…
Все произошло в течение нескольких секунд. Лиля все еще стояла на крыле, перекинув одну ногу через борт, и смотрела в ту сторону, где чернел столб густого дыма, оставшийся после взрыва. Было тихо… Очень тихо… Только звук удалявшегося «мессершмитта» замирал в синеве.
Медленно, как во сне, цепляясь руками за самолет, чтобы не упасть, сошла Лиля на землю и прислонилась спиной к крылу, глядя куда-то в пространство. Теперь некуда было спешить… Подбежавшая к ней Инна не знала, что сказать, и только шепотом повторяла:
— Ничего, Лиля… Ничего… Ничего…
А Лиля растерянно и недоуменно смотрела на нее, словно не понимала, о чем она говорит, и где-то в глубине ее глаз теплилась слабая надежда: а вдруг Инна скажет сейчас, что все это неправда. Что этого не было…
Но Инна дрожащими губами продолжала повторять:
— Ничего, ничего…
— У него кончились боеприпасы… — еле слышно произнесла Лиля.
Она хотела сказать еще что-то, но почувствовала, как внезапно сдавило ей горло и вместо слов из него вырвались хрипящие звуки. Обеими руками она с силой рванула воротник гимнастерки…
Самолет упал рядом с аэродромом, в нескольких километрах от него. К месту падения сразу же помчалась санитарная машина, следом за ней — полуторка. Когда грузовик проезжал мимо стоянки, Лиля встрепенулась и метнулась к нему. Инна, подняв руку, крикнула шоферу:
— Стойте! Дайте сесть!
Машина слегка затормозила, и Лиля, вскочив на подножку, ухватилась за борт. Встречным ветром сдуло легкий газовый шарфик, и он, медленно снижаясь, поплыл по воздуху, пока не опустился на землю. Инна подобрала его и остановилась на дороге, провожая взглядом машину, которая свернула в поле.
Крепко держась за борт, так что ногти впились в дерево, Лиля стояла на подножке. Она стянула с головы шлемофон и напряженно всматривалась туда, где клубился дым. Ветер растрепал ее волосы, бросал пряди в лицо, в глаза. Полуторка подпрыгивала на ухабах, быстро мчась по полю, но Лиле казалось, что машина едет слишком медленно и она не успеет вовремя. Будет поздно. Слишком поздно… И хотя в глубине души она понимала, что не имеет никакого значения, раньше или позже прибудет машина к месту падения самолета, что все равно Леша не мог остаться живым, ей никак не хотелось этому верить…
Спустя несколько минут Лиля, стоя на небольшом холмике, молча смотрела вниз, в углубление, образовавшееся на поле в результате взрыва. Там, в дыму, ходили люди, разбрасывая остатки самолета. Они вытащили из-под дымящихся обломков обгоревшее тело летчика. Лиля узнала Лешу только по орденам.
Его положили на носилки, накрыли белой простыней и быстро внесли в санитарную машину. Врач уселся в кабине и захлопнул дверцу, и машина уехала. А Лиля осталась все на том же холмике, не в силах двинуться с места, уставившись на дымящиеся обломки ЯКа, того самого, в котором всего каких-нибудь десять минут назад сидел Леша. Ей казалось, что увезли не его, что он все еще где-то здесь…
Собралась уезжать и полуторка. Некоторое время все ждали Лилю, но она не замечала. Тогда ее окликнули:
— Литвяк, поедете?
Она отрицательно покачала головой. Заурчал мотор, и полуторка, пошатываясь на неровном поле, тронулась.
Оставшись одна, Лиля опустилась на землю как подкошенная, и слезы, которые она с трудом сдергивала все это время, хлынули из глаз. Закрыв лицо руками и зарывшись головой в траву, она лежала на земле и тихо плакала, всхлипывая.
Вскоре пришла Катя, которую послала сюда Инна. Она медленно обошла вокруг большой дымящейся ямы и остановилась возле Лили. Прежде чем произнести что-нибудь, Катя долго стояла рядом, ожидая, когда Лиля выплачется. Уперев руки в бока, угрюмо насупившись и нахлобучив пилотку почти на самые глаза, словно приготовившись драться с противником не на жизнь, а на смерть, она покусывала губы и смотрела сверху на плачущую Лилю.
— Ну, хватит! Вставай, Лилька… — сказала она наконец. — Чего разнылась? Поплакала, и довольно. Слышь, Лиль, скоро твоя очередь лететь!
Услышав Катин голос, Лиля подняла голову и, часто всхлипывая, села. Приложила к глазам смятый, весь мокрый от слез платочек и снова заплакала.
— Я… я сейчас…
Голос у нее был такой слабый и беспомощный, что от жалости у Кати все внутри перевернулось, она села рядом с ней, обняла, как маленькую девочку, и со вздохом сказала:
— Эх!.. Конечно, жалко Лешку… Что и говорить — парень был настоящий! Мало таких… Только слезами горю не поможешь. Слышь, Лилька!
Она стукнула кулаком по земле и воскликнула:
— Их, гадов, бить надо! Бить! Понимаешь?
Лиля перестала плакать и молча кивнула головой, а Катя вскочила, сжала кулаки и, сощурив полные ненависти глаза, еще раз повторила: