Придя в себя, я понял, чем картина, стоящая перед моим взором, отличалась от той, которую я наблюдал вот уже десять лет. Исчезла скала, и мой сад опустился до уровня океана. Волны уже смыли дом садовника, стоящий ниже виллы…
Маловероятно, что настолько поднялся уровень воды, скорее, наоборот, земля резко осела, причем больше чем на сто метров, поскольку прежний обрыв был именно такой высоты. Понижение должно было произойти довольно плавно — мы ничего не почувствовали, и океан тоже был относительно спокоен.
Осмотревшись, я убедился, что моя догадка была правильной, но заметил, что понижение продолжалось. Море все наступало со скоростью двух метров в секунду, или семи-восьми километров в час. Прикинув расстояние, которое отделяло нас от первых волн, я понял, что мы рисковали погибнуть меньше чем через три минуты, если вода будет надвигаться с той же скоростью. Я тотчас же принял решение и крикнул:
— В машину!
Разгадав мой замысел, все кинулись к гаражу и выкатили машину. В мгновение ока она была заправлена бензином, и мы как попало разместились в ней. Шофер Симона завел мотор, вскочил в автомобиль, включил передачу, и на полной скорости мы выехали на дорогу. Открывавший ворота Релей прыгнул на ходу, уцепившись за задние рессоры.
Мы успели вовремя! Когда автомобиль выехал на дорогу, хлынувшая вслед вода замочила колеса до втулок. Да! Теперь мы могли смеяться над догонявшим нас морем! Несмотря на чрезмерную нагрузку, моя славная машина свободно уходила от преследования волн, если только это оседание земли не будет продолжаться бесконечно…
В конце концов, у нас в запасе было по крайней мере два часа подъема на высоту около 1500 метров. Но очень скоро я понял, что торжествовать рано… Первый рывок машины отнес нас, правда, сразу на двадцать метров от пенистого гребня волны, но напрасно Симона пытался увеличить скорость: расстояние, отделявшее нас от воды, не увеличивалось. Груз пассажиров, конечно, замедлял ход машины. Но все-таки скорость автомобиля была точно такой же, как и скорость наступления водного потока, который отставал от нас на двадцать метров.
Определив это, мы все, кроме Симона, старательно ведущего машину, обернулись назад. Дороги за нами уже не было. Повсюду пенилась вода. Мы мчались вперед, между тем как дорога, по которой мы проезжали, исчезала, поглощаемая морем. Водная поверхность стала спокойной, лишь местами замирала небольшая рябь. Это напоминало огромное гладкое озеро. Оно мерно росло, увеличивалось, разливалось… И самым страшным была та неумолимость, с которой преследовала нас спокойная водная масса. Напрасно мы убегали от нее — вода продолжала подниматься вместе с нами.
Симона, пристально смотревший на дорогу, сказал:
— Мы проехали полпути. Остался еще час подъема!
Все вздрогнули. Через час мы доберемся до вершины, и нам придется спускаться, спасаясь от погони надвигающейся лавины, которая все равно обрушится на нас, как быстро бы мы ни мчались.
Прошел час, а наше положение не изменилось. Мы уже видели перед собой вершину хребта, как вдруг машину сильно тряхнуло и так резко занесло в сторону, что, стукнувшись о придорожные скалы, она едва не разлетелась вдребезги. Тут же позади нас выросла огромная волна, она неслась вперед, затем отступила и обрушилась наконец на машину, покрыв ее белой пеной. Спасемся мы или погибнем? Но вода, грозно бурля, отошла, а мотор участил свое порывистое дыхание и ускорил ход автомобиля.
Почему так внезапно выросла скорость? Крик Анны Релей все объяснил. Бедная женщина только что заметила, что ее муж больше не держится за рессоры. Наверное, волна смыла несчастного садовника, и облегченная машина стала быстрее взбираться по склону. Вдруг она остановилась.
Впереди, меньше чем в десяти метрах от нас, дорога была отрезана, да, именно отрезана — как бы отсечена ножом. За острым гребнем, которым внезапно оканчивалась скала, начиналась пустота, темная пропасть, дна которой разглядеть было невозможно.
Уверенные, что пробил наш последний час, мы обернулись: неумолимый океан вот-вот догонит нас…
Неожиданно все, кроме несчастной Анны и ее дочерей, которые отчаянно рыдали, радостно вскрикнули. Нет, вода больше не прибывала — или, точнее, земля перестала опускаться. Видимо, тот толчок, который мы ощутили, был последним актом этой катастрофы. Океан остановился. Его уровень был примерно метров на сто ниже той площадки, где мы столпились вокруг еще дрожащей машины, похожей на запыхавшееся животное. Сдастся ли нам выбраться из этого ужасного положения? Это мы могли узнать лишь при свете дня. Оставалось только ждать. Тогда один за другим мы улеглись на земле, и, да простит мне Господь, я, кажется, даже уснул.