Первыми, конечно, выступали быки, за ними годовички, а уж потом коровы. Бока у них раздуты, и глаза смотрят тревожно и печально: пора отелов приближается.
Счетчики отметили, сколько голов прошло в фермы, Андрей довольно улыбнулся: отходов нет. Волки не появляются, медведи спят добросовестно. А что еще может грозить лосю? Человек? Но он грозит только в период мясосдачи, выбраковки.
Налюбовавшись окутанными паром стадами, Андрей прикинул, что в этом году он сдаст, по крайней мере, сотню тонн мяса. Будут выбракованы лоси и три старых медведя. Можно будет пустить на заготовку и сотни две, а то и три коз. По всему видно, что отелы пройдут успешно. Лосихи, как правило, несут по два, а некоторые даже по три теленка. Так что в целом поголовье увеличится.
И оттого, что в его хозяйстве все идет хорошо, Андрею стало приятно. Он усмехнулся. Если бы в прошлом году ему сказали, что он оставит институт, кафедру, свои лаборатории, он ответил бы, что это бред. Однако он покинул все это и вот уже почти год живет в самой глуши зоны Белого Одиночества и честно с удовольствием занимается откормом лосей и коз, выращиванием травы на сено, капусты и ячменя. Кроме того, он заготавливал лес, собирал грибы и ягоды.
Когда он читал и слышал о комплексном использовании леса и притундровой тайги, он посмеивался над энтузиастами. Он считал, что они мельчат. В расцвете атомного века человечеству под силу решение более сложных задач. Таких, которыми занимался Андрей. А эти чудаки доказывали, что заболоченный лес может давать столько же продукции, сколько и южные степи. Нужно только поставить его эксплуатацию на научную основу. Не вмешиваться в его жизнь, а помогать ей. Вот так появились лосиные фермы с их автоматикой и такие чудаки лесовики, как Андрей.
Нет, честное слово, побеждают всегда энтузиасты и романтики. Здесь, в тайге, под лентами и сполохами северного сияния, он дает больше мяса и растительных белков, чем целый совхоз. И каких белков! Великолепного лосиного мяса, отличных грибов и, главное, ячменя. А из северного ячменя получается лучшее пиво.
* * *Лосиные стада устраивались на фермах. Андрей прикинул, что, поскольку понижение температуры неизбежно, как неизбежна последующая пурга, нужно именно в эти дни приналечь на лесозаготовку. Он уже наметил деревья на выбраковку, и теперь все будет зависеть от соседа-летчика. Он, как и Андрей, приехал в зону Белого Одиночества около года назад, но с молодой женой — не то датчанкой, не то финкой — нежно-белой, полной и красивой. Честное слово, летчик был прав, когда влюблялся в нее. Она того стоила.
Андрей переключил телевид на ближнюю связь и набрал номер летчика. Он ответил сразу же — значит, не спал. Его крупное, не столько красивое, сколько мужественное скуластое лицо с резкими чертами было оживленно и озабоченно.
— Здорово, старина! — пробасил он. — У тебя тоже лоси сошли с ума?
— Загнал…
— Ты думаешь, что это не каприз, а действительно?..
— Да. Прогнозатор показывает: снижение температуры до сорока двух — сорока шести. Потом пурга.
— Я тоже так думал. Вчера с Эстой мы разгадывали метеорологический буревод, и у меня вышел такой же прогнозишко. Но Эста утверждала…
«Ну понятно… Сейчас и, видимо, еще некоторое время Эста всегда будет брать верх. Таков закон неисправимой человеческой диалектики — чем мужественней мужчина, тем с большей охотой он подчиняется любимой женщине».
— Я думаю, Борис, нам нужно было бы поднажать…
— Я тоже так думаю, старина. Эста сейчас готовит завтрак, а я… Ну, словом, жди меня через час. Поработаем!
Они отключились, и Андрей пошел готовить мотопилу: Свою грузовую машину Борис поднимает в воздух в совершенно невероятных условиях. А через час уже начнется еще робкий, как будто привыкающий к миру, приполярный рассвет. Значит, можно будет поработать как следует.
Однако до кладовки Андрей не дошел. Зазвонил телевид. Андрей нажал на кнопку.
— Слушай, старина, — пробасил Борис. — У Эсты взбунтовались соболи. Пойду помогу ей. А ты делай так: вали лес, а я подлечу не на вертолете, а на дирижабле. Затрелюем все до разу.
— Борис, но прогнозатор утверждает, что…
— Мы тут посоветовались… Эста считает, что пурга пойдет не раньше чем через десять часов. За это время знаешь сколько мы с тобой наворочаем!
Спорить бесполезно — раз сказала Эста, Бориса не переубедишь. И кроме того, он из тех, кто верит не столько приборам и технике, сколько самому себе.
* * *За дальним лесом встали вздрагивающие столбы северного сияния. Алые, зеленоватые, желтоватые, цвета листового золота и всякие иные, быстро меняющиеся краски, отчужденные столбы. Значит, на солнце и в самом деле началось возмущение, и Эста, может быть, и права: пурга начнется через десять часов.