— Пока нет, чиф. Подожду, когда все приобретет подобающий вид.
— А на каком корабле вы служили, сэр? — спросил неуверенно Джонсон.
— На корвете. Он назывался «Компас роуз».
На лице Джонсона промелькнула тревога. Эриксон подумал: наверное, стармех знает о «Компас роуз», помнит небось, что он пошел ко дну за семь минут и что из команды в 91 человек погибло 80… Он об этом все знает, как любой на флоте, независимо от того, служит ли на эсминце в Средиземном море или прикреплен к базе на Скапа-Флоу. Тысячи моряков почувствовали чуть ли не личное горе, прочитав о гибели «Компас роуз». Джонсон был одним из них, хотя он никогда до этого даже названия корабля не слышал.
Эриксон почувствовал, что Джонсон смотрит на него во все глаза, и произнес с усилием:
— Его торпедировали.
— Я знаю, сэр, — сказал Джонсон.
Больше им не о чем было говорить…
Из машинного отделения Эриксон поднялся на мостик. Он решил оставить это удовольствие напоследок… Ноги оставляли свежие следы на покрывавшем доски инее. Эриксон поразился размерам мостика и количеству приборов. Ряды телефонов, батареи переговорных труб… Специальные дублирующие экраны радиолокаторов. Позади большая штурманская рубка, в которой размещались приборы управления огнем и великолепный гидроакустический аппарат. Имелся специальный стол для прокладывания курса, показывающий световой линией курс корабля. Тут же, на мостике, находились два сигнальных прожектора. Эриксон быстро смекнул, как много людей соберется здесь во время похода: двое вахтенных, двое сигнальщиков, двое наблюдателей, два гидроакустика, посыльный. Всего человек десять… Медленно подойдя к поручням и взглянув вниз, на полубак с двумя зачехленными орудиями, он вдруг почувствовал, как все это напрасно и бесполезно. Конечно же, он будет командовать кораблем. Но что толку? Вспомнить хотя бы его последний корабль… Он невольно вздрогнул от холодного утреннего воздуха. Под ним черный, лоснящийся от грязи Клайд нес свои воды, не очень приятно напоминая о море, лежащем не так далеко отсюда.
Эриксон выпрямился и, пройдя через мостик, стал спускаться по трапу вниз, в свою каюту. По пути он встретил Локкарта.
— Соберите документы и вообще все, что есть у стармеха, — резко сказал он. — Для начала изучим оборудование.
Итак, все сначала…
Следующий офицер, прибывший через неделю, совсем расстроил Локкарта. Старпом сидел в конторе верфи и подготавливал черновые вахтенные журналы. Вдруг дверь распахнулась, и чей-то голос спросил:
— Скажите, это «Салташ»?
Тот же тон, те же интонации! Локкарт резко повернулся на стуле. Однако это был не Беннет, их бывший старпом.
Но голос! Просто нет более похожего: тот же гнусавый «твэнг», те же резкие гласные, которые будили в нем и теперь старую ненависть и раздражение. Вошедший, долговязый светлолицый лейтенант в форме, сшитой из странно светлого, синего саржа, стоял в дверях с самоуверенным видом. Но вот взгляд его упал на рукав Локкарта. Он тут же вытянулся и сказал:
— Извините, что помешал вам, сэр. Я ищу «Салташ».
Локкарт, зачарованно вслушиваясь в голос, взял себя в руки.
— Да, это он и есть, — и махнул рукой в сторону окна, из которого был виден неопрятный серый корпус, — А кто вы?
— Аллингэм. Артиллерийский офицер.
— Австралиец?
— Так точно, — он посмотрел на нашивки Локкарта. — А вы командир, сэр?
— Нет, старший помощник. Наш командир — капитан третьего ранга.
— Ничего себе… А почему так много золота? — кивнул Аллингэм на нашивки.
— Мы будем возглавлять отряд охранения, — несколько строже ответил Локкарт. Из-за проклятого акцента он готов был сразу невзлюбить лейтенанта. — Так что я буду старшим офицером отряда.
— Неплохо. А что на корабле? — кивнул Аллингэм.
— Пока полный беспорядок, — ответил Локкарт. — Но будет хорошо. — Он слегка успокоился. — Там для вас полно пушек. Будет с чем поиграть.
— Здорово! — И опять акцент вырвал из памяти Локкарта прошлое.
— У нас в свое время был на корабле старпом-австралиец. По имени Беннет.
— Не Джеймс ли Беннет?
— Кажется…
— И что, он здесь у вас имел успех? — Аллингэм присвистнул.
— Нет, — ответил Локкарт. — Я бы не сказал.
Аллингэм положил противогаз и фуражку на стол.
— Но имя ведь то же самое. Тогда он здесь точно преуспел. Я слышал его лекции в Австралии.
— Лекции? — безучастно спросил Локкарт.
— Да. Он теперь на суше. Правда, что у него какое-то нервное расстройство после потопления этих подлодок?
— Я что-то не помню, — ответил Локкарт. — Вы мне об этом расскажете?
— О, там, дома, он знаменитость. Важная персона. Он, кажется, служил в свое время на корабле под названием «Компас роуз». Командир заболел, поэтому ему пришлось командовать кораблем в походе. Они тогда уничтожили две подлодки за четыре дня. Ему пришлось четверо суток стоять на мостике. После этого он слегка сломался. — Аллингэм помолчал. — Между нами говоря, газеты подняли у нас вой, так как ему за это даже медали не дали… Так это он?
— И никто иной, — Локкарт собрался с мыслями. — И что же? Он читает обо всем этом лекции?
— Конечно. Он выступает перед новобранцами. Разъезжает с речами по фабрикам. Говорят, это стимулирует производство.
— Это очень стимулирует меня, — в тон Аллингэму ответил Локкарт. — Насколько мне известно, Беннета поразила язва двенадцатиперстной кишки. Из-за того, что он слишком быстро ел консервированную колбасу. Ему пришлось списаться на берег и отправиться в госпиталь.
— А подлодки? — удивленно спросил Аллингэм. — А нервное перенапряжение?
— И подлодки, и нервное перенапряжение — все осталось нам, — покачал головой Локкарт.
— Ай да старина Джеймс Беннет! — расхохотался Аллингэм, — Да, сказки рассказывать он умеет.
— Это был негодяй, — коротко бросил Локкарт. — Я терпеть его не мог.
— У нас там не все такие, — с особым ударением произнес Аллингэм.
— Я, кажется, начинаю это понимать. — Локкарт улыбнулся, и Аллингэм, успокоившись, сразу оставил щекотливую тему. — Да и не могут там все быть такими, иначе Австралия давным-давно развалилась бы на куски. — Он поднялся. — Давайте забудем об этом. Пойдем посмотрим корабль.
Личный состав офицеров «Салташа» состоял из восьми человек. Кроме Эриксона, Локкарта, Джонсона и Аллингэма, к ним направили врача-лейтенанта, двух младших лейтенантов, один из них штурман, и гардемарина, который должен быть секретарем командира. Первая встреча в большой кают-компании живо напомнила Эриксону прошлое. Царили те же сдержанность и осторожность, особенно со стороны офицеров помоложе. Они напомнили Эриксону прежних Ферраби и Локкарта, когда те прощупывали новое для них окружение, пытаясь угадать, что здесь может понравиться в них и что нет. «Но вот здесь-то и кончается сходство, — подумал Эриксон, оглядывая собравшихся за столом. — Это не новички в своем деле». За исключением гардемарина, все были в походах и знали многое о службе охраны конвоев. Этот корабль он не сумел бы вывести в море с парой новоиспеченных младших лейтенантов, которые не стояли ни на одной вахте в своей жизни, и с таким старпомом, каким был Беннет. Эриксон подождал, пока офицеры займут места, и постучал по столу.
— Я собрал вас, — начал он, — чтобы получше с вами познакомиться, и узнать, чем вы занимались до того, как пришли на «Салташ». — Он оглядел внимательные лица. — Кое-что я уже знаю: старпом служил со мной на прежнем корабле, со стармехом, — он улыбнулся Джонсону, — я успел поговорить. А что касается остальных, то мне пока известны только имена.
Командир взглянул на лежащий перед ним список.
— Ну, начнем с вас, старший артиллерист. Вы, кажется, совершили самое длинное путешествие, чтобы попасть к нам. Чем вы занимались до этого?